Сорен не обиделся, а лишь широко улыбнулся, и тут же поморщился от боли – дала о себе знать разбитая губа.
Мой внутренний хомяк потребовал полностью перетряхнуть это гнездо разбоя и разврата. Потом мы долго грузили на три телеги, которые оказались у бандитов, мешки с продовольствием, товарами и одеждой. Сорена, крестьянок и девок к этому не привлекали, а сильно похудевшие купцы оказались слабой подмогой. Мы подчистили всё, что можно было унести, включая алкогольные напитки, посуду, оружие и инструменты. Хомяк блаженствовал и утверждал, что в хозяйстве всё сгодится!
Поздним вечером, под свет факелов, небольшой снежок и морозец мы вернулись обратно. Ещё на перекрёстке мы расстались с большинством наших временных попутчиц, а сами отправились дальше и заночевали в таверне. Молодые служанки, отлично знавшие погибшую дочку хозяина, долго плакали над её телом. Я наплёл им историю о том, что бедную девочку подстрелили душегубы, когда она пыталась убежать от них.
– К сожалению, мы не успели её спасти! – Закончил я свой рассказ. Василий молчал, предоставив мне право уладить проблему. Короче, я представил дело так, будто дочь хозяина, никогда не превращалась из жертвы насилия, в соучастницу преступлений банды душегубов, а по совместительству ещё и в любовницу главаря шайки разбойников. После этого тело девушки отнесли в её старую комнату.
А нас, как настоящих героев спасителей от злодеев и насильников, служанки согласились обслужить за счёт заведения: накормили, напоили и выделили место для ночлега. Наших новых и наших старых лошадей также накормили, и устроили до утра в конюшне при таверне. Мы не остались в долгу – вернули бочки с пивом, сбросили немного муки и мешков с овощами.
Утром нас снова накормили, напоили и помогли подготовить лошадей к переходу. Едва мы собрались отправиться в путь, как вернулся хозяин таверны. Он привёз мне письмо от Мстислава, в котором тот сообщал, что душегуба повесят завтра же на рыночной площади. А ещё воевода отправил в Тур гонца с ножом Зверя, моими расписками и сопроводительным письмом к герцогу, в котором упоминались мои подвиги. Я передал письмо Василию и посмотрел на хозяина таверны, тот только этого и ждал:
– Я всё сделал, как вы велели! Душегуба я сдал самому Мстиславу, про всё воеводе рассказал. – В этом месте молчаливый попуститель беззакония запнулся и смутился под моим строгим недоверчивым взглядом. Тут же опомнился и спросил. – А что с моей доченькой, вы нашли её?
