«— Не троньте! Не троньте!»
И вся жизнь людей, трудолюбивых, добрых, уже нарушена, неизвестно кому на пользу изломана, а впереди еще хуже...
***
Да, Горецкий узнал хорошо, что такое бойня, и пишет произведения, в которых — солдатская, крестьянская ненависть к этому, только издали романтически красивому, чудовищу, имя которому — война.
Брат писателя Г. И. Горецкий отмечает в своих воспоминаниях:
«Максим предчувствовал приход революционных событий, ждал их в ближайшее время. В учебнике истории России, который был в 1915 году в нашей хате, в хронологической таблице, после слов «Николай II» брат написал: «1916 г. Революция».
В том самом 1916 году пишет М. Горецкий рассказ «Генерал», который если и рассчитывал напечатать, то действительно только после революции.
Рассказ «Генерал» написан очень экономно, однако под лаконизмом его — весь «айсберг» фронтового опыта писателя.
И снова будем говорить об опыте Толстого, как 6ы заново прочитанного, перепроверенного — в окопах, под обстрелом. Уже в собственной душе «прочитанное?!
Говорилось уже, что Толстой, его произведения не отгораживали батарейца-писателя от действительности а, наоборот, подготавливали глаза, слух, саму дущу к лучшему и ускоренному видению, опознаванию» всей правды о войне, о человеке на войне...
Записки-дневник «На империалистической войне» и «Литовский хуторок» выразительно свидетельствуют об этом.
Рассказ «Генерал» сообщает и о чем-то большем — о возросшем литературном мастерстве Максима Горецкого. Он учится писать «полутонами», экономно, но с полной силой чувства, стоящего за этим.
«Он был уже совсем старенек... В стройненьком мундирчике... с белым воротничком... выглядел крохотным, дряхленьким, но форсистым чистюлей».
Человек он не злой, этот старенький генерал. Не желает он обидеть и командира, на позиции которого приехал («Вы меня извините, полковник... Я знаю, что у вас в полку все в наилучшем порядке...»), не желал он смерти и ротному командиру, хотя тот и вызывает у генерала чувства не сказать чтобы добрые (...почувствовал неудержимое желание толкнуть его куда-нибудь или что-то сделать ему такое, чтобы он не был таким размазней).
И тем не менее именно он убил этого человека — молодого прапорщика («Учителишка... из тех, что едят с ножа... Себя жалеет»).
Слабенький, чистенький генерал играет в войну, как дети играют. Уменьшительно-ласкательные словечки о его «мундирчике», «воротничке», об этом «чистюле», которыми начинается рассказ, обретают постепенно все более зловещий и жестокий смысл. Потому что генеральская игра эта в войну слишком уж дорого обходится другим людям!
