Четыре красные рожи, явно нетрезвые, бутыли с пивом, на ремнях виснут автоматы. Меня не заметив, стали увлеченно что-то, кажется, делить. Сразу вспомнился рассказ Гриши Зусмановского, как его знакомый, обнаружив свой садовый домик ограбленным, наивно вызвал милицию, был ею избит до полусмерти и стал инвалидом. Жалоб он не подавал, дабы не упекли еще и в тюрьму «за нападение на стражей порядка». (Гриша вскоре эмигрировал, дабы спасти, как он сам говорил, детей. А Марасовы вскоре же рассказали, как зверски был убит сын начальника районной милиции.)
Уходить надо было незаметно, но не крадучись. Лишь поднявшись с обрыва на улицу Средний Венец (где прежде жили и Любищев, и Наумов), ощущаю себя спокойнее. За все приезды в Ульяновск, кроме этого случая, милиции не встречал, разве что на вокзале.
Конфуз «с материалистических позиций»
Обще мнение, что «познаваемость мира» возможна лишь «с материалистических позиций», что «такому мировоззрению, как известно, противостоит креационизм» [Савинов, 2012, с. 34]. Однако оно, наивное, на Чтениях было заметно мало. С его позиций за 80 лет (по открытии индустриального меланизма и выявлении баланса биосферы) в эволюционизм добавлены лишь горы новых формулировок и филем-однодневок. Всё, что за это время было получено нового (например, вся экспериментальная эволюция — см. 4–08, гл. 5), либо грубо преследовалось «с материалистических позиций», либо просто не упомилось. Кое-что через полвека стало упоминаться (например, опыты Г. Х. Шапошникова), но едва ли это можно отнести к собственным успехам оных «позиций».
Более того, сами эти «позиции» (эмердженты в них отрицаются) не раз были аттестованы как смягченный креационизм, и возразить их адепты ничего не могли и не могут. А обещали познаваемость мира. Успехи же эволюционного идеализма хоть и скромны (им мало кто занят, почти без оплаты и связи друг с другом), но важны.
Сто лет назад А. Г. Гурвич, а затем и Любищев, предрекали, что в рамках генетики нет решения проблемы осуществления, и оказались правы: та генетика, что продолжала и продолжает обслуживать смягченный креационизм, не сдвинулась в ней ни на шаг. Успех в понимании осуществления, пусть и небольшой, достигнут иной генетикой, маргинальной. Саму генетику долго травили «с материалистических позиций», а признав, еще дольше травили с тех же позиций Любищева и ламаркистов (французских и советских, а затем американских), видевших в ДНК не программу развития, саму себя дописывающую, но лишь набор переключателей программы. Оказывается, что ламаркисты в этом пункте были правы: развитие есть самоорганизация, чьи параметры лишь переключает ДНК — в основном, та, что вне генов. Это больше не идеализм, и «с материалистических позиций» теперь травят те мысли (а их круг всё растет), что остались вне понимания материалистов, опыта истории не видя.
