Пишут о нем восторженно[30], и в этом есть своя правда, но пишут еще и лишнее, что мешает понять его личность — например, о его колоссальной эрудиции и энциклопедизме. Любищев имел приличное образование, цепкую память и хорошо подобранную домашнюю библиотеку, временами следил за несколькими журналами, отлично знал свою область биологии, но вот, пожалуй, и всё.
Он часто цитировал худшее (2-е) издание Большой Советской энциклопедии, а не иные энциклопедии, более полезные. Мейен говорил мне полушутя, что львиная доля эрудиции Любищева в истории биологии покоилась на двухтомнике Эмануэля Радля [Radi, 1905, 1909], у Любищева имевшемся. Несмотря на устойчивый интерес к теме вавиловских рядов, он не знал, видимо, интересных наблюдений животновода С. Н. Боголюбского (показавшего[31] на параллелях окраски, включая неродственные виды, возможности прогноза в духе Вавилова). Сам Любищев, кстати, в письме к С. В. Мейену выразился на сей счет яснее всех:
«Статьи В.Я Александрова „Проблема поведения“ не читал. Напишу ему об оттиске, а то возьму в библиотеке… Я читаю очень мало, но все ценное прорабатываю тщательно и с огромной затратой времени, т. е. очень прочно, поэтому за большую жизнь я и накопил столько, что кажусь чрезвычайным эрудитом» (ЛЧ-2004, с. 32).
Он тогда в библиотеке не работал (старик на костылях, понятно), но и взять на дом — крайний для него случай, лучше подождать недели две-три (в его-то возрасте), чем просить аспиранта или жену сходить туда. А ведь он тогда и сам разъезжал по городам. Намеренный поиск литературы виден у него лишь в узкоспециальных статьях.
Первые же занятия историей науки убедили меня, что Любищев даже Ч. Дарвина и Ламарка знал плохо (ссылок нет, лишь оценочные фразы), Э. Дарвина и более ранних трансформистов еще хуже. Это сильно мешало ему в исторических оценках[32]. В гражданской истории (при всем моем уважении к его «Апологии Марфы Борецкой») Любищев не был даже толковым дилетантом[33].
Велик Любищев явно не как историк, а как «связавший несвязанное» (4–08, с. 201). Для нас, не знавших Любищева прежде, он возник из небытия в 1962 году, когда в печати появилась его статья «Понятие сравнительной анатомии»[34], а затем и другие. Старшие, знавшие его, указывали нам его работы, его стали приглашать на семинары, сперва в Ленинграде, а затем в Москве, Новосибирске и других городах. Быстро сложился круг новых приверженцев, и мало кто из нас знал, что мы — второй круг, а первый, почти сплошь из его корреспондентов, бытовал еще с НЭПа, пережил большой террор, теплился письмами в годы войны, а сразу после нее оживился поразительно.
