В романе «Любовь в эпоху перемен» (2013–2015) расширяется панорама изображения «тектонического переустройства жизни», в жернова которого попадают частные, семейные судьбы персонажей, и прежде всего Геннадия Скорятина, достигшего должности главного редактора еженедельника «Мир и мы».
Сердцевиной этой «горькой исповеди… перестроечной эпохи»[9] становится проступающая в коллизиях пути главного героя авторская интуиция о том, что «потенциала эпохи перемен не хватило не только на национальную жизнь, но и на личную… частная судьба в романе Полякова оказывается отражением судьбы национальной»[10]. Композиционно спрессованная в рамки последнего дня жизни Скорятина и насыщенная многочисленными экскурсами в прошлое романная структура в значительной мере подчинена развитию семейной драмы, которая сопрягается с перипетиями общественно-политической и медийной круговерти «эпохи перемен».
Тема раннего, студенческого брака, идущая от предшествующих произведений Полякова, психологически осложняется в романе драматичной предысторией Марины Ласской, ее предшествовавшими замужеству и возобновлявшимися позднее отношениями с «первопроходцем» Шабельским. Эта тема обретает и социокультурный разворот, выводя к постижению «двоемирия», возникающего в неравном с материальной точки зрения и, кроме того, разнонациональном супружеском альянсе[11]. На устроенной в Грибоедовском дворце свадьбе Скорятина с Ласской «немногочисленная родня жениха напоминала заводчан», а в последующие годы «интеллигентная арбатская семья» Марины оставалась для ее мужа непроницаемо закрытой средой до такой степени, что «Скорятину, отпрыску русских пахарей, порой становилось дико и смешно от мысли, что его первенец живет теперь у Мертвого моря, носит трудно выговариваемое имя Барух бен Исраэль и воюет с арабами за клочок обетованной земли величиной с колхозный пустырь. Как, в какой момент Борька стал буйным иудеем, страдающим за каждую пядь Голанских высот, словно это его собственная кожа?»
Характерное для произведений Полякова исследование обстоятельств семейной жизни в масштабе отношений «отцов и детей» развивается и в данном романе. Динамика болезненного отчуждения Скорятина и Ласской предстает в двойном композиционном «обрамлении» и ассоциируется как с непредвиденным разрушением семьи ее родителей, когда из-за поисков «сначальной» жизни с молодой полькой произошел «уход Александра Борисовича от Веры Семеновны после тридцати лет совместной жизни», вскоре обернувшийся его смертью от обширного инфаркта, так и с отдалением от дочери, которая «совсем недавно была папиной звездочкой, преданной и доверчивой», но отношения с которой из-за семейных нестроений, запрета «выходить замуж за немытого байкера Вольфа» деградировали у Скорятина до краткой sms-переписки.
