«Гастрономическую» тему при размышлениях о творческом процессе продолжают и слова героини романа Натальи Павловны Обояровой о том, что от книги, как и от вина, должно оставаться «послевкусие»: «на обложки книги тоже надо нашлепывать такие стикеры, как на вино. Покупая книгу, необходимо знать, какое будет от нее послевкусие. Может, от этого послевкусия потом жить не захочется! Зачем тогда читать? Правда?». «Скорее уж тогда последумие или послечувствие…», – уточняет Кокотов.
Какое «последумие» и «послечувствие» остается по прочтении романа «Гипсовый трубач»? На этот вопрос каждый ответил бы, конечно, по-своему. Но, пожалуй, общим для всех читателей этой книги «послечувствием» окажется ощущение смысловой насыщенности, наполненности, многогранности повествования. Тема искусства и творчества – одна из основных в «Гипсовом трубаче» – конечно, не может быть исчерпывающе раскрыта в рамках одной статьи. На страницах романа затронуты самые разные ее аспекты: каким должно быть подлинное искусство? Как искусство меняет жизнь человека и общества? Какие цели ставит перед собой художник? Каковы этапы создания произведения искусства и логика творческого процесса? Названная проблематика, так или иначе, не может оставаться за пределами смыслового поля тех художественных произведений, которые претендуют на социальную значимость.
Одной из отличительных особенностей творчества Ю. Полякова оказывается способность осмыслить бытовое через бытийное. Иными словами, увидеть в обыденном философские ракурсы его осмысления. Увидеть в истории любовных отношений глубинные онтологические смыслы. Да и любовные отношения, будь то семья или влюбленная пара, редко приводят к позитивным результатам. Чаще всего это трагедия и разрыв – историй любви как у Китти и Левина или Петруши Гринева и Маши Мироновой у Полякова мы не найдем. Особенно показателен в этом отношении рассказ «Красный телефон», в котором содержится сопоставление супружеского опыта двух поколений – матери и дочери. Безденежье и материальная нужда средней советской семьи, обострившаяся до критических масштабов в начале 90-х годов, контрастирует с невероятным изобилием семьи «нового русского» – бизнесмена, чьи дни определены началом очередного бандитского передела сфер влияния. Что лучше – жизнь вдвоем с матерью в крохотной квартирке в Орехово-Борисово или же в огромной, занимающей весь этаж квартире, принадлежавшей некогда кандидату в члены Политбюро, пропахшей одеколоном опротивевшего мужа? Если вообще ответ на этот вопрос – что лучше? Как-то так получается, что в художественном мире, созданном писателем, все варианты хуже.
