— Зигмар, благослови нас, — прошипел Кастнер. Эмиль не нашел в себе сил повторить. — Это боевое стадо. Наберись смелости, мальчик. Ты не смог убить ребенка, но Бог-Король счел нужным проложить путь к врагам, которых ты убить сможешь. Эти звери — сами дети Хаоса. Мы сдерём с них шкуры во имя Зигмара и снова принесем свет в эту темную часть его Империи.
Осторожно и бесшумно Кастнер вытащил Терминус из седельных ножен и слез с Оберона. Сняв свой крестоносный щит с седла на боку коня, Кастнер просунул руку сквозь толстые кожаные ремни. Даже во мраке на потрепанной поверхности щита отчетливо виднелся имперский крест — символ единства земель Зигмара, когда Бог-Король собрал племена с севера, востока и запада Империи вместе с подземными гномами под одним знаменем. Эмиль тоже спустился вниз, взял свой арбалет и натянул тетиву обратно на защелку.
Кастнер отрицательно покачал головой.
— А тебе обязательно? Я не возражаю, что ты охотишься за нашей вечерней трапезой с этой несчастной штукой, но разве ее можно использовать для убийства врагов Бога-Короля?
— Разве это не настоящая охота, милорд? — ответил Эмиль, вставляя болт в паз. Кастнер не одобрял арбалет. Это было не рыцарское оружие. С другой стороны, болт арбалета смог бы пробить и толстую пластину его брони. Или толстую шкуру зверолюда, если уж на то пошло. Он оглянулся на шумное торжество вокруг стоячих камней. Храмовник с подозрением уставился на сморщенного шамана, проводившего свой примитивный ритуал над бойней на алтаре. Такие примитивные существа призывали потусторонние силы, от которых рыцарские доспехи давали столь же мало защиты, как и от арбалетного болта.
— Тогда твоей первой добычей может стать эта рогатая тварь в центре камней, — сказал Кастнер оруженосцу.
— Вы думаете, он ведет это стадо? — спросил Эмиль.
— Надеюсь, это ненадолго, — сказал Кастнер.
— Мне нужно подойти поближе.
Кастнер посмотрел вниз, на Терминус, на лезвие огромного меча, затененное окружавшей его темнотой.
— Давай вдвоём.
Эмиль подумал об оленях и кабанах, на которых он охотился в лесу.
— А они не учуют, что мы идём?
Кастнер кивнул на вьючную лошадь сквайра и на вонючий труп Юриана Спартака, висевший на ней.
— Нас скрывает зловоние разложения, — сказал храмовник. Он снял шлем крестоносца с луки седла Оберона. — Дерись хорошо, — сказал он Эмилю. — Знай, что Бог-Король с нами в этом отчаянном месте. Что он сражается на нашей стороне в грядущем кровопролитии. По моему сигналу.
