, это явление получило наименование «фокализации». При всех разногласиях в трактовке данного понятия фокализация означает, что «повествование может сообщить читателю больше или меньше подробностей, более или менее непосредственным образом, и тем самым восприниматься […] как отстоящее на большую или меньшую
дистанцию от излагаемого», как устанавливающее по отношению к нему «ту или иную
перспективу»[71].Понятие о «фокализации» повествования было введено Жераром Женеттом для обозначения различного рода несовпадений между тем, «кто говорит», и тем, «кто видит». В случае же полного совмещения этих позиций Женетт предполагал возможность «нулевой фокализации». Однако, после книги Б.А. Успенского «Поэтика композиции» (1971) нарратология освоила понятие «точки зрения» как зафиксированного в тексте позиционирования излагаемой событийности, как «образуемого внешними и внутренними факторами узла условий, влияющих на восприятие и передачу происшествий»[72].
Без точки зрения в таком значении повествование не может обойтись: формирование и развертывание эпизода или переход к очередному эпизоду предполагает называние некоторых подробностей, особенностей пространства, времени, облика и поведения персонажей, что неизбежно осуществляет «фокусировку» внимания, то есть собственно фокализацию нарративной структуры. В этом расширенном понимании, уже не предполагающем «нулевой» фокализации, она достигается фрактальной «раскадровкой» эпизода на более дробные единицы восприятия текста.
Фиксируемая нарративным актом точка зрения неотождествима с авторским кругозором. Ибо, строго говоря, повествовательные «кадры», открывающиеся нашему внутреннему (ментальному) видению, непосредственно соотносимы с точкой зрения имплицитного тексту зрителя (адресата). В связи с этим Мике Баль имела серьезные резоны настаивать на коммуникативной природе фокализации[73].
Точка зрения – это промежуточная инстанция, формируемая нарратором, но предназначенная для адресата наррации. Отбор деталей и ракурсов их видения повествователем направляет и определяет воззрение на них читателя или слушателя. При этом повествующий волен называть в тексте далеко не всё то, или даже вовсе не то, что он видит в повествуемом им мире. Ложные показания свидетеля – простейший пример наррации, направленной на приведение слушающего к превратной точке зрения.
Итак, нарративная дискурсия достигает того, что в рецептивном поле читательского внимания схематическая по сути своей конфигурация эпизодов оживляется ее
