— Не хотите ли закурить, кэптен?
— С удовольствием, благодарю вас. — Костя взял сигарету и прикурил от лоцманской зажигалки с эмалевой красоткой на крышке.
— Я добавляю, Умеран-эффенди. Пойдем быстрее, а?
Лоцман утвердительно кивнул, снова надел темные очки, затарабанил пальцами по раме. Мотивчик был непонятный.
— Дуленко, внимательней на руле, сейчас марш-бросок будет! Андреич, место! — И Костя весело подмигнул им.
Третий штурман, качнувшись, бросился к карте, а Дуленко согласно тряхнул своими неукраинскими волосами.
— Право полборта, — сказал Умеран-эффенди.
И началось то упоительное плавание, когда судно змеей, легко и непринужденно вьется в узкости, а сам ты сливаешься с ним до того, что ловишь себя на нелепом движении, когда, вцепившись руками в планширь мостика, стараешься повернуть судно, как поворачивают руль велосипеда. А слева и справа тянутся широкоформатные берега, на которых одновременно демонстрируются две документальные кинохроники, и мельком улавливаешь отдельные кадры то слева, то справа: пыльные развалины крепости, голубая полоска воды, огромный щит с фигуристой красавицей, рекламирующей пепси-колу, полированное дерево шезлонгов в тени, женская нога в перлоновом чулке, блеснувшая, как сабля, и снова полоска воды, и драные флаги старого белья, обвисшие на заборе у серой хибарки, и полосатая чалма, поднимающаяся с повозки, и кособокий пароходик на воде, и пятнистый вездеход с узкими глазами бронированных стекол…
Лоцман, изредка поглядывая на Костю, командовал рулевому. Дуленко вопросительно взглядывал на Костю, а тот лишь утвердительно кивал. И было хорошо, потому что все были заняты. Дуленко не тянуло на болтовню, третий штурман потерял свою обычную нерасторопность, забыл над картой о смене, а лоцман поскрипывал лаковыми ботинками, перебегая мостик с борта на борт, и тонким голоском подавал команды, а Костя прилип к телеграфу, не выпуская бинокля из рук, и только отмечал про себя все повороты и извилины Босфора да разве изредка подходил к карте — проверить место.
Так длилось до тех пор, пока не появился справа сам залив Золотой Рог, накрытый мостами, и Стамбул с мечетью Айя-Софья, а слева, в воде — старая Леандрова башня и молы нового порта, которые лениво ополаскивались сентябрьским Мраморным морем…
— Стоп ход, кэптен, — сказал лоцман, — я вызываю бот. Подпишите мне, пожалуйста, документы и заверьте печатью, кэптен.
Костя подписал документы, приложил заранее захваченную с собой печать, отдал бумаги лоцману и предложил:
