Впрочем, несмотря на отсутствие писем, ефрейтор вел себя с достоинством. Он даже занялся несколько необычным для него делом, и Якоб подумал: «Никогда не знаешь, чего ждать от этого парня».
Бергеман зашел в полковую библиотеку и взял там учебник английского языка.
— У нас ведь никто не знает английский, — так он объяснил свое решение. — Все учатся говорить по-русски, что, конечно, неплохо, а вот по-английски — почти никто. А если придется иметь дело с янки, то на каком языке мы с ними будем разговаривать? Д язык у них довольно простой.
Произошло это на девятый день после подачи Якобом рапорта о его переводе. Лейтенант Тель уже вернулся из своего краткосрочного отпуска. Терпение Якоба было на пределе: когда же в конце концов они разберутся с рапортом!
Однажды в коридоре казармы его остановил обер-фельдфебель.
— Мне кажется, сегодня у вас не будет повода для разочарования, — проговорил он. — Для вас у меня кое-что есть. Целых два письма и среди них, по-моему, именно то самое, которого вы так давно ждете.
Один конверт был белый, другой — серый. Последний, Якоб знал заранее, пришел от его брата Александра.
«Его письмо может немного подождать, — подумал Якоб. — Вряд ли что нового. Опять менторский тон… долго не пишешь… беспокоюсь за тебя, будь примером… помни о словах Калинина, что даже в будни нужно работать с праздничным настроением…»
Письмо от Грет было не длинным, всего на одну страницу. У нее оказался крупный и твердый почерк.
«Почерк лесоруба», — шутя подумал про себя Якоб.
«Мой дорогой! Наконец-то я собралась тебе написать! Сначала я думала: а что, если все это обман? И отгадай, что я сделала? Ни за что не отгадаешь. Тебе и в голову даже не придет. Я начала искать ноябрьский номер вашей армейской газеты. К сожалению, достать ее было нелегко. Но мне удалось это сделать только благодаря двум ученым крысам из архива нашей университетской библиотеки. Сначала они никак не хотели ее выдавать: «Армейскую газету? Вы первая, кто ее спрашивает. Да к тому же еще за ноябрь прошлого года! Газеты за тот год уже подшиты и находятся в хранилище». Ну разве не патриоты своего дела? И все же им пришлось выдать мне подшивку. «Курсант школы унтер-офицеров Якоб Тесен — герой нашего времени», — с удивлением прочитала я. Ну может быть, я не совсем права, но мне показалось, что статья написана в таком духе, будто ты, спасая поросят, спас от гибели армию. Кстати, твой поступок я лично считаю довольно легкомысленным. Хотя, — дальше следовали слова, подчеркнутые жирной линией, — сам по себе он мне понравился!»
