Когда случилось несчастье, офицер знал: дома осталась дочурка Оксана.
— В нашем подъезде жило очень много детей, — рассказывает офицер. — Жили дружно. С соседом по лестничной площадке Саркисяном, другими соседями — русскими, армянами, азербайджанцами… Идешь, бывало, со службы через веселые детские разноязычные стайки во дворе — и душа радуется. Часто встречала меня на улице и дочь. И вот…
Когда Саврук подбежал к дому, у него в первое мгновение подкосились ноги. Откуда-то доносились крики, стоны, а на месте его дома — груда обломков и… тишина. Лишь медленно и беззвучно оседала белесая пыль. Как быть, что делать, кого звать на помощь? Ведь под рукой у Саврука, как, впрочем, и у многих других военных и невоенных жителей этого дома, не оказалось в тот момент даже простой лопаты.
Надо сказать, что уже в самые первые минуты и часы сюда, к другим разрушенным домам прибыли воины местного гарнизона, в том числе и подчиненные офицера Саврука. Именно благодаря оперативности, находчивости, если хотите, высокой боеготовности воинов были спасены десятки, сотни людей, в том числе и детей. Не жалея себя, воины самых разных национальностей извлекали из-под развалин пострадавших. К сожалению, не в живых, а в числе погибших оказался сосед Саврука С. Саркисян. Он погиб вместе с ребенком. И Саврук пережил это, как собственное горе.
К исходу вторых суток он уже не верил, что найдет дочь. Воины работали без отдыха и сна, но все усилия, предпринимаемые ими, казались тщетны. Нет, спасенных, как, впрочем, и погибших, из-под обломков извлекалось много. Но уж больно медленно, как казалось, шла работа. Не хватало тяжелых кранов. И, потеряв надежду на то, что дочь еще, может жива, а скорее, понимая всю трагедию случившегося, он работал просто по инерции, как робот, разгребая обломки, сбивая до крови руки. И вот в один из моментов он сорвался от огромного нервного перенапряжения, отчаяния и закричал. Выкрикнул имя дочери. И вдруг ему почудилось, что кто-то ответил. Он прислушался. «Папа, я здесь…» — прозвучал слабый детский голос. Саврук не поверил, решив, что у него слуховые галлюцинации. И все же крикнул еще раз. И опять кто-то откликнулся. Прислушался. Вдруг очень отчетливо донеслось: «Папочка, я здесь!» Невероятно, но то был голос его дочери, который исходил откуда-то снизу, из-под огромной плиты, под которой просматривалось небольшое отверстие. Вместе с рядовыми Робертом Гоцобидзе, Давидом Грищяном они раскопали щель. И все же пролезть в нее подполковник Саврук не мог, а расширить боялся: рухнет. И вот тогда грузин рядовой Гоцобидзе, рискуя жизнью, изловчившись, пролез-таки в небольшое отверстие и вызволил измученную, обессилевшую, израненную, но живую девочку.
