— У них действительно полностью отсутствует медицинская помощь, — подтвердил лейтенант Наклонный. — Вчера наш военный фельдшер приезжал, чем мог помог. Но его на всех не хватит. Кто же позаботится об этих людях?
Не знал я, что ответить лейтенанту, чем утешить сельчан, которых офицер охранял. А они видели в каждом заезжем человеке надежду на помощь, на избавление от выпавших на их долю страданий. И стоило мне попытаться сесть в уазик, на котором приехал в село, как машину моментально окружила плотная толпа.
— Подождите, мы еще не все рассказали! — с отчаянием в глазах закричали мужчины. — Сообщите о нас куда следует…
Женщины стали со стенаниями падать перед машиной на колени.
— Спасите, умоляем… Спасите! — голосили они, хватаясь руками за колеса уазика.
Горе людей вырывалось из их истерзанных душ и клокотало вокруг меня вулканом разбушевавшихся страстей. Этому, казалось, не будет конца. С трудом пробравшись сквозь толпу к Гурбану Мамедову, попросил его объяснить своим односельчанам, что обязательно расскажу о них тем, кто сможет облегчить их участь. Учитель выручил. Машину отпустили.
И буквально через полчаса мы беседовали уже с генерал-майором А. Рябцевым, представителем командования Закавказского военного округа по принятым войсками зонам ответственности в окрестностях Кировакана.
— О критическом положении, сложившемся в азербайджанских селах Гугарского района, мы уже знаем, — сказал генерал-майор. — Только что в Айдарлы выехала группа военных медиков во главе с майором медицинской службы Рассказовым. С ней три машины «Скорой помощи», выделенные по нашему требованию. Местное руководство пообещало восстановить электроснабжение, проезд пассажирского транспорта, подвоз продуктов в села за Лернапатом. Впрочем, подобные обещания давались и прежде.
…Ранним воскресным утром я покидал Кировакан. Он опять будто светился розовым заревом в лучах взошедшего над горами солнца. Но снова и снова на его улицах встречались колонны грузовиков с армянскими беженцами из Азербайджана. Беда двух соседних народов зримо напоминала о себе в розовом городе. Но ни те, кто приехал сюда, ни местные жители — вообще никто не мог тогда предположить, что очень скоро в краю, где люди терзались взаимными обидами, произойдет трагедия несоразмеримо большая. Беда одна, как говорится, не ходит…
Было 4 декабря. До страшной трагедии оставалось всего три дня.
