Часы отбивают восемь часов утра. Скорей на улицу! Там, возле трамвайной остановки, собирается бригада искателей древнего поселения на берегу Куяльницкого лимана. Надо спешить. Но во дворе Филька останавливается, не в силах двигаться дальше. На вишневом дереве поспели вишни. Первые вишни. Хорошо бы взобраться сейчас на вторую ветвь… Это желание, острое, дерзкое и чарующее, с такой силой охватывает Фильку, что он даже открывает рот и забывает обо всем на свете.
Он так и стоит с открытым ртом, маленький одессит, школьник и пионер, смуглый, как юнга с океанского парусника. А какие-то молоточки, звонкие и легкие, чеканят в его голове слова: «Первые вишни… Первые вишни…»
Он глядит на вишни и не может на них наглядеться. Рубиновые, с влажным сочным сиянием кожуры, они манят Фильку, зовут к себе… Настоящие волшебные вишни! Да и само дерево не простое. Оно из Генуи. Его привез сын Тунцова, моряк Николай. Тогда эта вишня была совсем маленькой. А теперь генуэзка приветливо шумит листвой. Небо Одессы, такое же теплое и высокое, как и небо Генуи, удочерило ее.
Ноги Фильки отрываются от земли. Шаг, второй, третий, и вот он стоит перед вишней. Он глядит на чудесные плоды, и перед ним возникает радужная картина…
Бригада искателей древнего поселения — Венька Корнев, Севка Луценко и Нора Волынская — лежат на берегу лимана, утомленные археологическими поисками. Вот в такой-то момент он, Филька, и вытащит из кармана горсть вишен… Филька даже видит коричневое восхищенное лицо Норы, с глазами, голубыми как даль лимана. А Севка, карманы которого набиты всякой всячиной, впрочем как и у всех мальчишек нашей планеты, даже взвизгнет от радости. Он сластена…
В это время дворник Тунцов сидит в своей дворницкой и держит в руках толстую книгу. Но читать он не может. Разучился. Это случилось после ранения, на границе. И все же книги — страсть Тунцова, особенно о войне. Обычно их читала для него вслух племянница. А племянницы уже нет, вышла недавно замуж. И душа дворника томится. Он задумывается, отчего его доброе скуластое лицо становится почему-то совсем бездумным. Неожиданно он поднимает голову и видит из окна Фильку Конева на вишне…
Спустя минуту огромные руки Тунцова снимают Фильку с генуэзки, снимают легко и осторожно, словно бабочку с распустившегося цветка.
— Так, — произносит дворник.
Филька молчит.
— Так, — снова говорит дворник.
Филька по-прежнему молчит. Он думает: «Еще хорошо, что никто не видел этой печальной истории». Но Филька ошибается. Все видела Верка, по прозвищу Космонавт Вареный Нос, его родная младшая сестра. Она сидит на балконе и давится от смеха. Теперь об этом узнают все во дворе. Насмешек не оберешься. Фильке кажется, что над ним уже даже потешаются воробьи.
