Но дядя Гриша далеко…
Вот и сам мыс, заросший бурьяном, татарником и белыми степными колокольчиками. За мысом — рыбацкий стан, с лабазом, моторно-парусными шаландами и сейнером «Лидия».
Подвода останавливается возле лабаза. Оттуда выходит заведующий, седой старик в кожаном картузе.
— Начальник, дай напиться, а кушать хочется, аж переночевать негде! — весело произносит Никола.
Простодушно-лукавая просьба цыгана нравится седому рыбаку.
— Вода есть. А в обед будет юшка. Ночевать — пожалуйста, можно на берегу…
Цыгане обедают с рыбаками. На обед чирусы, сваренные в крепком соленом саламуре.
— Куда держите путь? — интересуется один из рыбаков.
— Ищем работу, — отвечает за всех Никола.
— Зачем искать? Вот она, вся здесь. На ставные и тягловые невода — с дорогой душой. А жинку ко мне в лабаз, засольщицей… — предлагает седой рыбак.
Цыгане-мужчины пугаются.
— Есть, есть работа, — объявляет Илья. — Старик старый, забыл, в голове ветер гуляет… в Николаев идем, на завод, флот будем делать.
Анка ненавидит ложь. Она хочет сказать, что ее отец говорит неправду. Он лживый цыган. Все врет в нем: и глаза, и рот, и сердце…
После обеда рыбаки выходят в море. На берегу остаются лишь трое. Они принимаются смолить вытащенную на берег фелюгу.
Цыгане отдыхают. Илья спит под телегой. Дед Никола раскуривает свою трубку с металлической крышкой. Павлик уходит в поселок с черепаховым портсигаром: кто знает, может быть, кто-нибудь на него здесь польстится?
Цыганка Мария кормит лошаденку. Глаза у лошаденки темно-лиловые. Она слепая.
Анка моет ноги в морской воде. Потом бродит по берегу. Ветер, он только что проснулся, гонит к берегу волну, и она, накатываясь на песок, что-то таинственно шепчет, совсем как гадающая цыганка…
Воздух пахучий, теплый. А вдали серебрятся белые рыбацкие паруса.
Из поселка вернулся Павлик с удачей. На нем старая парусиновая куртка. Он весело смеется.
Неожиданно над морем раздаются сигналы пионерского горна. Анка завороженно глядит в сторону, откуда они несутся. Значит, там, за мысом, в тени кленовой рощи, находится пионерский лагерь. «Возьму скрипку, поиграю там», — думает повеселевшая Анка.
Она подходит к подводе и, стараясь не разбудить отца, вытаскивает из рогожного свертка скрипку…
Мальчик в полосатой матросской тельняшке первый замечает Анку.
Она стоит в глубине рощи и, прислонившись к стволу клена, играет на скрипке. Девочка худа, оборванна, башмаки ее стоптаны, вот-вот развалятся. Увидев мальчика, она опускает смычок.
