Мальчик печально глядел на опустевшую голубятню. Он плохо спал. Всю ночь, до самой зари, ему снились голуби. Он одиноко бродил по городу, молчаливый и хмурый, и, возвращаясь домой, без конца рисовал на листках бумаги своих пропавших любимцев, египетских голубей. Завести бы другую пару! Но породистые голуби стоят дорого, А дома с деньгами туго. Матери надо купить путевку в санаторий. Ему, Фимке, нужны новые башмаки. К тому же надо помогать бабке Александре…
Мать Фимки втайне радовалась исчезновению птиц: теперь мальчишка возьмется за какое-нибудь настоящее дело.
— Брось о них думать, — сказала она. — Погляди на себя, какой ты кислый. Да что с тобой?..
— Зуб болит! — солгал Фимка и снова принялся рисовать своих голубей. Вскоре все Фимкины карманы были заполнены этими рисунками.
А ребята во дворе решили судить пионера Денисова. Все собрались в садике, под тенью яблонь. Не пришла лишь Верка Хорькова. Сославшись на головную боль, она решила следить за судебным процессом, сидя на балконе, откуда хорошо было слышно и видно, что делается во дворе.
Первой выступила Галина Силина, длинноносая, как гречанка, девочка:
— Жестокости не место в пионерской организации! Коты едят голубей, а мы — мясо вола… Из этого не следует, чтобы волы вешали нас ночью в Пузановском парке на акации…
Фимка, состроив презрительную гримасу, заметил:
— А разве волы кружат в небе, как голуби?.. — Он хотел сказать, что голубь — это надежда людей, сражающихся за мир.
Но тут поднялась маленькая Юлька, дочь водителя автобуса.
— Очень славный был кот Берендей… — всхлипнула она.
— Кота жалеете, а голубку вам не жалко! — крикнул Фимка со злостью.
Но все глядели на него сурово, осуждающе.
— И кота жалко, и голубку жалко, — вздохнув, произнесла Марта Бахарева, светловолосая тихая девочка. — Ведь кот Берендей глупый. Будь у него ум, никогда бы не тронул птицу… А ты, Фимка, не кот, а человек, ум у тебя есть, а ты взял и убил животное! Ты хуже Берендея!
— Это я хуже? — Фимка прищурил правый глаз и спросил: — А как же вы узнали о Берендее?
— Сказала Верка Хорькова.
— Врет она! — заявил Фимка торжествуя.
Он пристально взглянул на Верку, сидящую на балконе в соломенном кресле.
— Верно, сказала неправду… Это только мне так приснилось ночью! — не выдержав Фимкиного взгляда, крикнула с балкона Верка. С этими словами она шмыгнула в комнату и даже захлопнула за собой двери.
Наступило неловкое молчание. Все думали о Верке. Но что с нее взять? Глупая девчонка. И как все поверили ей?..
