Мы только что пополнили горючее и боеприпасы. Личный состав расположился на отдых. Я прилег у носовой мачты, подложив под бок пробковый пояс, и сразу же уснул. Вот уже три ночи подряд наш катер нес дозорную службу у Мысхако.
Разбудил меня негромкий стук. У борта катера в резиновой лодке стоял командир звена Николай Тарасов, а сидевший краснофлотец тихонько постукивал веслом по планширу.
— Вставай, — сказал Тарасов, — командир отряда вызывает.
Захватив планшет с картами, я спрыгнул в лодку, и мы пошли к берегу.
Уже спустились сумерки. Легкий ветерок поднял в бухте небольшую зыбь.
— С добрым утром. Как спалось? — с улыбкой встретил нас Кочиев. Он знал, что нарушил наш непродолжительный отдых.
Разъяснив задание и отдав приказ на поход, поиск и атаку, он спросил, как чувствует себя личный состав и была ли горячая пища, успели ли отдохнуть. Хотя сам прекрасно знал, что командирам и краснофлотцам в эти напряженные дни охраны Малой земли не до обедов и не до отдыха. Достаточно было урвать для сна три — четыре часа, а поесть и в море можно. Мы не забывали о том, что идет третий год войны и советский народ, переживая тяжкие лишения, напрягает все силы, чтобы у нас, воинов, было все необходимое.
Спрашивал нас Коста для того, чтобы еще раз убедиться, как мы, командиры, заботимся о подчиненных. Сам он уже пятые сутки каждую ночь уходил в море и вряд ли за это время проспал более десяти часов. С осунувшимся лицом, с темными кругами под глазами, но всегда чисто выбритый и опрятный, о>н старался выглядеть бодрым и веселым. «Ничего, после войны отоспимся», — шутил он.
— На случай плохой видимости держитесь плотнее, — сказал мне на прощание Кочиев, — а если потеряешься в пути, встретимся вот здесь, — и он указал точку на карте.
Кочиев шел на головном катере Тарасова, я был ведомым.
— Вопросы есть? Все понятно? — спросил Кочиев и встал из-за стола. — Нет? Тогда в добрый час!
Спускаясь с высокого берега к бухте, мы увидели, как краснофлотец замахал семафорными флажками. Полетело приказание: «Катерам Тарасова и Черцова готовиться к выходу».
Через минуту все пришло в движение. Послышались хлопки опробуемых моторов, завращались турели, по палубам забегали матросы. В последний раз проверяли готовность своих боевых постов.
Едва я вылез из шлюпки, доставившей меня на катер, и взобрался на борт, как на головном взвился флаг — белая косичка с красным шаром в середине: командир звена приказывал сняться с якоря и следовать за ним.
