Я впервые видел подполковника Новикова в боевой обстановке. Вел он себя сдержанно, спокойно и рассудительно оценивал обстановку и в соответствии с этим направлял усилия партийно-политического аппарата. Мужественным офицером, человеком, отлично знающим свое дело, показался и командир бригады полковник Н. П. Охман. Он пользовался большим авторитетом у личного состава. Солдаты и офицеры с искренним уважением называли его «наш комбриг», «наш полковник». А когда Николаю Петровичу присвоили воинское звание «генерал-майор», они, комментируя это событие, ЕЮ без гордости произносили — «наш солдатский генерал». Таково было признание подчиненными командирских и человеческих качеств комбрига, всегда и во всем сочетающего требовательность с постоянным вниманием, чуткостью к тем, кто нес основную тяжесть в бою…
* * *
Возвращались в политотдел армии после обеда. Километрах в десяти от реки встретили колонны подразделений 33-й мотострелковой бригады полковника П. З. Шамардина. Двигавшийся с головным батальоном начальник политотдела бригады подполковник И. О. Марусич, увидев меня, остановил машину и доложил:
— Бригада следует к Бзуре, имея задачу во взаимодействии с 34-й мотострелковой бригадой форсировать реку в районе Стары и расширить плацдарм в северном направлении. К 18.00 бригада должна создать саперам условия для строительства мостовой переправы нашему корпусу.
Я рассказал о положении в 34-й мотострелковой, дал несколько советов по организации форсирования реки, в частности, порекомендовал изучить у соседей опыт переправы по льду артиллерии.
— Бригада приказ выполнит, — заверил меня Марусич.
О подполковнике Марусиче хочется рассказать подробнее. С месяц назад, проверяя состояние партийно-политической работы в бригаде, я обстоятельно беседовал с ним, видел в деле, интересовался его биографией, отзывами о нем начальников и подчиненных. В частности, начальник политотдела 12-го танкового корпуса полковник И. Н. Плотников характеризовал подполковника Марусича как опытного, принципиального, умного и рассудительного человека, умеющего быстро ориентироваться в обстановке. Иван Николаевич еще говорил, что у Марусича не все ладно со здоровьем: сказывалась контузия в августе 1941 года. Иногда на день-два он выходит из строя. Но времени даром не теряет: готовится к докладам, лекциям, а став на ноги, успешно руководит работой политотдела бригады.
Поскольку Иван Онуфриевич врачам не показывался, на свою болезнь никому не жаловался, не афишировал ее, старался как можно реже о ней вспоминать, мы не обращали на это особого внимания, смирились с таким положением вещей. Скидок подполковнику Марусичу никто не делал, да он их и не просил. Работал он самоотверженно, с чувством высокой ответственности выполнял свой долг. В последние месяцы, а это были месяцы боевых действий, к его боевым наградам прибавились ордена Отечественной войны I и II степени. Так и воевал этот отважный человек.
