Янек получил фотографии: я и Роза на замковом холме. Мы их за ужином разглядывали с величайшим увлечением. Всей нашей троице так надоели бесконечные попытки распутать свалившуюся на нас тайну, что мы, будто сговорившись, ни слова не сказали о деле. Мы любовались фотографией — великолепные заросли роз, стройная фигурка девушки с темными, развевающимися на ветру волосами и некая пожилая дама, серьезное выражение лица которой никак не соответствовало последнее время ее поведению.
Я спросила Янека:
— А наш знаменитый пан Хилари не пробовал тебе навязать своих открыток?
— Еще как! — рассмеялся Янек. — Мне пришлось купить целый десяток. Только поэтому он мне так быстро и отпечатал снимки.
Он бросил на стол пачку фотооткрыток. Пан Хилари, владелец единственного в Липове фотоателье, определенно злоупотреблял исключительностью своего положения. Он часто применял, в особенности по отношению к приезжим, систему взаимосвязанных сделок: «Купишь мои открытки, быстро отпечатаю твои снимки». Мы в Липове снисходительно относимся к этому. Как-никак его открытки сделаны очень умело и популяризируют красоту Липова, которой мы безмерно гордимся. На одном из снимков была река с плывущими по ней парусными лодками, на других — Рынок с нашей очаровательной маленькой старой ратушей, извилистые улочки, по которым так интересно пройтись. Самыми любопытными были снимки замка. Замок вблизи и издалека, его общий вид и части здания. Замок в развалинах — и замок, перенесенный на фотооткрытку с гравюр и снимков, хранящихся в городском архиве.
Я взяла в руки именно такую открытку. Снимок был сделан с близкого расстояния.
— Посмотрите, дети, — сказала я, — это, пожалуй, то самое место, на котором ты нас фотографировал, Янек.
Обе головы, темноволосая и светлая, склонились над открыткой. Роза придвинула для сравнения снимок, сделанный Янеком. Вдруг Янек подпрыгнул и издал драматическое восклицание:
— А где окошко?!
— Какое окошко? — я надела очки, чтобы хорошенько присмотреться.
— Вот здесь, — он ткнул пальцем. — Видите?
— Вижу, — ответила я.
На снимке, представляющем замок в его прежнем великолепии, на высоте примерно двух метров от земли в толстой старой стене был пробит ряд узких глубоких окон, похожих на бойницы. Под стеной строгими рядами, как солдаты в строю, цвели розы. Это были розы, «хорошо воспитанные», розы, старательно ухоженные, с такими пышными и красивыми цветами, будто их изваял резец скульптора. Не подлежало сомнению, это было то самое место, где непроходимые розовые заросли послужили Янеку фоном для снимка. Но на его снимке среди окошек, отчетливо виднеющихся повыше зарослей, в старой, неплохо сохранившейся стене недоставало одного окошка. На его месте была гладкая однообразная плоскость.
