— Стой! Спешиться! — Ковалев спрыгнул с Воронка.
— Назаров уже поднял свою лошадь, раненную, в переднюю ногу.
— Что случилось? — спросил Архип, расценивая поступок уполномоченного не иначе как трусость. — Брать их надо за горло — и делу конец! — горячился он.
— Будем брать на мельнице, — хладнокровно сказал Ковалев. — Живьем!
Закрывшись изнутри на железный запор, Кожевин с неизвестным отстреливались из небольших, похожих на бойницы окошек с металлическими решетками и хорошо видели чекистов. Проникнуть в помещение было невозможно, стрелять же наугад означало не пощадить и Васю. Ковалев попросил Назарова помочь ему забраться на крышу. Там Димитрий отодрал одну доску, покрывающую угол мельницы.
— Бросай оружие! — крикнул он внутрь здания. — А не то бросаю гранату.
Стрельба утихла. А через несколько минут кто-то из осажденных выстрелил из небольшого оконца в самом низу здания. Архип сразу смекнул: ага, сами забрались в ловушку. Теперь им некуда деваться, кроме как… Он побежал к плотине, поднял деревянные щиты. Из переполненного пруда по широкому желобу хлынула вода. Медленно повернувшись, завертелось колесо мельницы, а вскоре заскрежетали и жернова.
— Помогите! — раздался снизу истошный крик о помощи.
Архип скатился вниз, приговаривая: «Сейчас я тебя, как мокрую курицу, возьму…» Вслед за ним поспешил и Ковалев.
Из небольшого омута под мельницей вылазил Кожевин. Он лихорадочно шарил по карманам пиджака, что-то искал. С одежды скатывалась вода, мокрые космы свисали на лоб, закрывая глаза.
— Выходи! — потребовал Ковалев. — Руки! Вот так. — Он стал обыскивать Кожевина. А Архип подошел к нему сзади с веревкой.
— Кабы не этот романовский щенок, не видать бы вам меня, уполномоченный! — сплюнул Кожевни.
— Ну, ну, хватит, паря, отвоевался! — связывая ему руки, сказал Архип. — Допрыгался, ехидное дело. Чем тебе помешал парнишка?
— Он, гаденыш, пустил в ход колесо, — задыхаясь от злости, выговаривал Кожевин. — Меня так замотало, что… — он не договорил: широкая дверь мельницы резко распахнулась, из нее выбежал Вася.
— Дедушка! Дядя Митя! — закричал он и повис у Архипа на шее.
Потом в двери показался мужик с калмыцкими усами, покрытый с ног до головы мучной пылью. Конвоировал его Назаров.
Кожевин, Крюков и Вася снова ехали в повозке, только на этот раз Вася сидел впереди, крепко держа в руках вожжи, как заправский ямщик. Сзади, не отставая ни на шаг, гарцевал Архип Наумович с трофейным обрезом.
