Забрав малыша, маг покачал головой и уложил гремлуна на свою бурку. Вытащил иглу и нить и стал зашивать руку зомби. Затем его благословил. В это время с зайцем в пасти из придорожных кустов выпрыгнула пантера. Молнией проскользнула мимо пытавшегося отобрать добычу мертвеца и положила тушку на колени Артему. Мертвяк от сильного возбуждения, не спуская глаз с зайца, мелко затрясся, и его урчание превратилось в звериный рык.
– Жри! – Артем кинул тушку зайца зомби и, зная уже, что будет дальше, забрался в фургон и закрыл полог.
Коротышка посапывал во сне. Артем лег рядом и задумался.
По словам рогатой девушки, он значительно увеличил запас магической энергии. Раньше у него этой энергии было семьдесят условных единиц. У сильнейших магов королевства, о которых с придыханием говорили в школе, было сто двадцать этих единиц, определяемых с помощью светлячка и времени его горения.
Теперь же он решил узнать, насколько запас вырос. Артем запустил светляк и принялся считать.
«Ого! Сто пятьдесят или даже немного больше! Откуда? Как это я так приподнялся?» Но затем вспомнил, что поглощал души убитых им людей в Темнолесье и там он не измерял свой запас. Некогда было.
«И зачем мне тогда жезл с его десятью зарядами? По голове нерадивых рейтаров бить? Нет, он мне нужен, чтобы не открывать свои возможности. Пусть думают, что я дурень и ни к чему негодный маг. Так легче прожить. И хорошо, что меня направили подальше от глаз начальства. Тут я царь и бог, и будет возможность узнать побольше о магических практиках колдунов. Вон как старик защитил себя, если бы не помощь Свада в изучении наследия древних, убил бы. Как есть убил».
Артем с нежностью посмотрел на спящего гремлуна.
«Как маленький ребенок», – умилился он. И в это время Свад громко испортил воздух.
Козьма многозначительно крякнул, но дипломатично промолчал. Артем, отмахиваясь от поплывшей по замкнутому пространству фургона вони, чертыхаясь про себя и стараясь не дышать, на четвереньках полез на козлы к Козьме. Высунул голову и уже тогда вздохнул полной грудью.
– Ты чем его кормишь, Козьма? – спросил он, вылезая из-под брезента фургона и садясь туда, где до этого сидел Свад.
– Кого, мессир?
– Домового. Пердит как лошадь.
– А это он, стало быть?
– А ты думал, что я? – Артем с детским возмущением от того, что его заподозрили в неприличном поступке, насупив брови больше от обиды, чем от злости, посмотрел на денщика.
– Да ничего я такого не думал, мессир, – испуганно заюлил Козьма. – Спросил просто, вот и все…
