– Ты бастард? – догадался я.
И тут невозмутимость конюха дала трещину. Его лицо исказила мимолетная судорога, но он быстро взял себя в руки.
– Не знаю, – ответил он и отвел глаза.
Его аура в районе головы вспыхнула синим и погасла.
Врет.
– Почему не сказал о своем благородном происхождении Лианоре?
Конюх скривился.
– Чтобы она убила меня, как и моего друга?
– А кого она убила?
– А то вы не знаете?
– Я мало бываю в замке. Так кого?
– Шантара, птичника.
– Это который плюнул ей вслед? – вспомнил я рассказ Бурвидуса.
– Его самого.
– А он что, тоже был из благородных?
– Шантар? – улыбнулся Авсей. – Нет, только притворялся. Вот за это она его и пристрелила, я не хотел повторить его участь.
Странно, но я проникся к конюху симпатией. С этими человеком все было не так, как с другими. Он располагал к себе и при этом не использовал колдовство. Он явно недоговаривает и знает больше, чем говорит, но как вывести его на откровенность, я не понимал. И нужно мне это было или нет, тоже не понимал. Круг замкнулся. Ни конюх, ни служанка с врагами не встречались, я оказался там же, откуда начал.
– Иди, Авсей, – махнул рукой я. – И никому о нашем разговоре не рассказывай, вспомнишь что, найди меня. А я подумаю, что могу для тебя сделать. Негоже, когда человек благородного звания служит конюхом.
– Ваша милость! – неожиданно вскричал лошадник. – Не забирайте меня от коней! Богами заклинаю! Не нужно мне ничего. Только оставьте с лошадьми!
– Да ты не беспокойся, Авсей. Я просто сделаю тебя не конюхом, а…
Я задумался: кем можно сделать лошадника с примесью благородных кровей? Старшим конюхом? Конюшим? Черт, не знаю.
– В общем, я подумаю, Авсей. От коней я тебя не заберу… М-да. А как ты в рабство попал?
– Я убил обидчика матери, милорд. Забил кнутом.
– Не отца, случаем?
– Нет, отчима.
– М-да уж… ладно, иди.
Я остался один. Сидел задумчиво, но мое расслоенное сознание ничего не подсказывало. В мыслях был тупик.
Если конюх не предатель, служанка не выходила, то тогда кто сообщил о поездке?.. А может, и не было никакого предателя? Может, это я в Шерлока Холмса играю?
Мысли как-то сами перешли на демоницу. И где теперь Рабэ?
За ее жизнь я не беспокоился. Умрет демоница, и окажется в своей преисподней, и будет подружкам рассказывать, как жила среди людей. Я не стал ругать дворфу и Чернушку за то, что одна взяла, а другая отпустила Тору на прогулку. В конце концов, она же не в тюрьме.
– Не в тюрьме, – повторил я. – Так-так.
