Но вот гости разошлись, мама постелила постели. Женька кое-как разделся и забрался под одеяло. Маришка юркнула к стене — дети спали в эту первую ночь на одной кровати.
Женька уже собрался было закрыть глаза, как электрическая лампочка вдруг часто замигала и погасла. И тут же стало темно и очень тихо, пропал куда-то тот странный частый перестук, до этого наполнявший собой всё пространство. Женька успел настолько к нему привыкнуть, что и замечать перестал. Однако же сейчас, в наступившей тишине, мальчик вспомнил об этом странном звуке.
— Папа, а что это стучало?
— Где?
— На улице. А только что перестало.
— Это движок. Он электричество даёт в посёлок. В двенадцать его выключают. Вот его и выключили.
— Двенадцать часов, а дети ещё не спят. Какое безобразие! — воскликнула шёпотом мама. — Спите, дети!
Она подошла к кровати, наклонилась и поцеловала на сон грядущий сначала Маришку, потом Женьку.
Глава восьмая. ПОСЁЛОК В СТЕПИ
Лишь только Женина щека коснулась подушки, мальчик понял, что спать уже совершенно не хочет. Усталости как не бывало.
В темноте под потолком поблёскивала лампочка.
Светлые прямоугольники окон словно бы висели во тьме. Мальчик слышал, как переговариваются тётя Клава и дядя Саня за тонкой стеной в своей комнате, а также кашель кузнеца Константина Прокопьевича, занимающего третью комнату в этом домике. Слышал мальчик хождения своих родителей в кухне, где мама мыла посуду, и видел розовую дрожащую полоску света керосиновой лампы под дверью.
Но в тот самый миг, когда Женька окончательно понял, что в эту ночь ему не уснуть, глаза его закрылись, и мальчик провалился в сон.
Ему снилось, что он едет в вагоне поезда, вдруг оказавшегося автомобилем, который летит по ровной-ровной дороге. «Газик» мчится с такой скоростью, что у мальчишки сердце замирает. И вдруг — что такое? Автомобиль скачет по колдобинам. Женька ударяется об острый угол и просыпается.
Незнакомая комната в синем рассветном освещении, стол, покрытый клеёнкой, даже на вид холодной, ледяной. Где это я?
А рядом — Маришка, мечется во сне, бьёт его кулачками в бок.
Не пытаясь ничего вспомнить, Женька сердито шепчет:
— Тихо ты!
Затем переворачивает Маришку к стене лицом, укрывает до самого подбородка одеялом. Сам тоже укрывается потеплее и снова засыпает — теперь уже крепко, без просыпов и сновидений.
Когда наутро Женя проснулся, комната, залитая солнцем, была пустая. Мальчик спрыгнул с кровати на дощатый, покрашенный коричневой масляной краской пол, отчего тот был липкий, ступая на цыпочки, подошёл к окну. И тут у него словно бы вся душа осветилась, такое яркое пространство открылось взору. Небо от солнца — золотое, а ровная степь до горизонта покрыта жёлтым ковром пшеницы. Как ручеёк, пересекает это чуть волнистое поле коричневая степная дорога. По дороге же мчится грузовик, поднимая густую тучу золотой пыли.
