Вдруг Генка пребольно толкнул его в бок локтем:
— Женька, Алтай!
Женька немедленно проснулся и увидел перед собой на большом экране заснеженную степь, дорогу в снежных сугробах, по дороге едут грузовики. Вдали — маленькие, словно игрушечные, домики, образующие короткую, как чёрточка, улицу посреди снежной равнины. Потом они увидели мужчину в длинном клеёнчатом фартуке — кузнеца. Левой рукой кузнец держал щипцы с длинными тонкими ручками, а в правой руке — молоток, которым тюкал по наковальне. Рядом в снегу ждала лошадь с поднятым передним копытом. Потом проехал трактор, разбрызгивая хлопья снега, и, развернувшись, стал в бесконечно длинный ряд таких же тракторов. Из кабины вылез тракторист в стёганых штанах и телогрейке и спрыгнул с гусеницы на землю.
Вцепившись в подлокотники кресла, Женька во все глаза смотрел на экран. Он даже привставал; ещё мгновение — и он прыгнет из зала московского кинотеатра «Заря» прямо туда, в целинный алтайский посёлок. Ведь где-то там должен быть его отец. И тут мальчик действительно увидел Николая Сергеевича в его длинной военной шинели, окружённого парнями и девушками в телогрейках и огромных варежках, зажимающих гаечные ключи. Николай Сергеевич что-то горячо говорил, взмахивая рукой, а все его внимательно слушали.
— Генка! Смотри! — зашептал Женя и схватил своего друга за рукав. — Мой отец!
Тут человек в шинели обернулся. Лицо его заняло весь экран. Смеющиеся глаза, обындевевшие брови, обнажённые в улыбке зубы. Так папа или не папа?
— Да это не он! — крикнул Генка разочарованно. — Точно! Я бы узнал!
Женька и сам видел, что это вовсе не его отец. Но теперь уже не мог забыть ни отца, ни его целинный посёлок. Уже давно кончился тот коротенький сюжет в кинохронике, его сменили другие. А мальчик всё искал на экране среди незнакомых чужих лиц родное лицо своего отца.
Наступило Первое мая.
В это утро Женя пораньше вышел из дома.
— Долго не гуляй, — попросила Ольга Георгиевна. — Я буду волноваться. Ты куда пойдёшь?
— На Ордынку, посмотрю парад, — ответил Женя и, спустившись со второго этажа, оказался в пустом дворике, по которому гулял холодный майский ветерок.
В прошлом году Женя с Николаем Сергеевичем вдвоём вышли также с утра пораньше из дому и по набережной зашагали к улице Ордынке, к её самому началу. Здесь, на мосту, они остановились. Мимо них прошёл весь парад. Ехали танки с Красной площади, шли спортсмены-физкультурники, потом простые демонстранты с цветами, портретами на шестах, с воздушными шарами и красными бантами.
