. Парковая скульптура консервировалась и закапывалась в землю.
Зеленова, уже под бомбежками и артобстрелами, в последний ящик, отправленный в тыл, уложила документацию проведенной по ее заданию в предвоенные годы ландшафтной инвентаризации лучших парковых районов, созданных Гонзаго. В Сарапул и Ленинград отправила те произведения, которые придавали Павловску особое обаяние, создавали атмосферу дома семейного счастья: изделия из слоновой кости и янтаря; нарядные акварели на стекле молочного цвета, исполненные Марией Федоровной в дар супругу; вышивки; а также семейный архив. В период страшных испытаний, в блокаду, в своем дневнике она четко сформулировала понимание трагедии происходящего и собственную неизменную позицию борца за культуру. Поражает и то, что наряду с организацией работ по разминированию, разбору завалов от пожарища и других подобных больших по объему неотложных дел она провела масштабные работы по обеспечению подлинности ансамбля при его восстановлении. Прежде всего это относилось к сохранению уцелевших фрагментов отделки: лепного декора, настенной живописи и т. д. Она поручила даже зафиксировать в цвете состояние лепных орнаментов и барельефов на стенах дворца: красным отметить утраты, синим – потертости и мелкие сколы[129].
Музейщикам Ленинграда практически повсеместно приходилось производить отбор ценностей одновременно с упаковкой, для которой использовались ящики, полученные в воинских частях. В качестве упаковочного материала применяли бумагу и сено. Всего из структур, подчинявшихся Управлению культурно-просветительными предприятиями Ленсовета, по железной дороге было эвакуировано 64 863 музейных предмета, что составило более 66 % от всех имевшихся ценностей. Кроме того, из Летнего дворца и домика Петра I на хранение в Исаакиевский собор было отправлено в законсервированном и упакованном виде 368 музейных предметов, 72 предмета законсервировано. Из музея истории и развития Ленинграда (ныне Государственный музей истории Санкт-Петербурга) сюда же перевезли 372 ящика музейных ценностей, подготовленных к хранению в экстремальных условиях, 138 ящиков оставлено на месте[130]. Следует отметить, что на все эвакуированные и спрятанные коллекции ценности были составлены описи и паспорта, вместе с экспонатами в большинстве случаев вывозились и научные архивы музеев: так происходило и в столицах, и на периферии, где оставались специалисты.
Особо хочется остановиться на эвакуации всемирно известных коллекций Государственного Эрмитажа – именно потому, что это был один из очень немногих музеев страны, в котором вопросы вывоза музейных ценностей в случае возникновения для них опасности были достаточно продуманы и проработаны в мирные годы задолго до начала Великой Отечественной войны.
