А если не подходит — я согласна на любой другой.
Лиска».
О, конечно, он сообщил мне. Сухо сказал, что спасибо за номер телефона, но звонить не станет, потому что…
В общем, все же и так понятно. Надо держаться.
* * *
Почему больно — это всегда сейчас?
Это такое длящееся «сейчас», неизвестно как переходящее в «потом» или просто соскальзывающее в тартар под натиском новой боли, вновь пронзающей сонно-стремительное время, превращая его в «сейчас».
Куда девается вся боль живущих?
Где эти лакуны, эти хранилища, эти цистерны? Не в них ли давится виноград для вина ярости и гнева Божьего?
Порождающего новую боль.
И новое «сейчас»…
Игра в угадывание, в ощущение друг друга заводит, пьянит, возносит меня.
В буквенном угаре ловлю шальные невиданные слова, целую их крылышки, глажу по клювику, посылаю в полет.
Маленькие стайки букв курсируют налегке.
Их багаж летуч и невесом, в нем ничего нет, один вечный вожделеющий драйв к мистерии сходства.
Это действо чурается фактов. Тут нужны лишь участники.
…И повисли строки в Сети, цепляясь за мою страничку паутинками надежд…
* * *
Наутро он позвонил:
«Я чувствую то же, что и ты…»
* * *
«…Здравствуй!
Как же я люблю, когда решают сдерживаться и не звонить, но все равно звонят!
Как же я люблю, когда не могут не нарушить собственных правил!
Теперь буду любить не только ноутбук, но и телефон — там звучал твой голос. Какой ты все-таки невероятный мужчина и как я люблю в тебе всю твою сдержанность! Несдержанность люблю еще больше.
Знаешь, я даже думать не смела, что ты так будешь беспокоиться обо мне, что позвонишь.
Но веришь, когда звонок раздался — кольнуло: „Это ты!“ Оборвала себя: „Глупости!“ А это ты.
Вдруг поднялись врата — ты вот он.
Голос, от которого вибрирует моя жизнь.
Ты бросил мне спасательный круг просто, вытащил из холодного моря, отдышал. А сам? Кто тебе поможет?
Теперь представляю себе, насколько ты заботлив по отношению к тем, кто успел прижиться внутри тебя.
И еще я услышала немного твоей собственной, неведомой мне жизни в твоем голосе. Какие-то твои реалии, которые наросли вокруг тебя, на тебе, в тебе.
Другая твоя жизнь как параллельный русалочий мир…
Спасибо тебе, ты понял, что именно могло мне помочь, спасти меня на сегодня от надуманных мук (ах, 90 % мук — всегда надуманы).
Ведь я боялась, что ты захочешь отпрянуть от вчерашнего случайного рубежа близости.
Представляю, как любили тебя твои женщины, те, чьи пальцы знали тебя наизусть. Бедные. После тебя все мужчины — тени. Впрочем, до тебя — тоже. Для меня.
