И все же за всем этим видится мне нечто не совсем честное.
Лика».
Горд и оскорблен был он в ответном письме, холодно сказал, что не пытался сыграть на моих чувствах, спекульнуть моим
отношением,
что ему просто хотелось говорить, говорить о самом-самом, о том, что никому, никогда…
что женщины с мужчинами дружить не умеют,
что дурак, и жизнь его ничему не учит,
и что ему стыдно… за меня,
и чертовски обидно за себя.
Это был шанс проститься.
Но наверное, настоящее родство обнажается с первой болью в отношениях.
И все же я допыталась распрощаться.
«…Игорь.
Не стоит так обижаться.
Ну не соответствую я степени Вашей доверительности.
Что ж.
Что есть, то и есть.
Но кто-то обязательно найдется.
Не смею более докучать.
Лика».
Он вдруг космически отдалился, словно умер сто веков назад, обронил на прощание мне, что не я ему докучаю, а, видимо, он мне, но более не станет… прощайте…
Души во мне не стало.
Души во мне не стало.
И заплакала я с высокой стены в ту сторону, где когда-то стоял он, тепло улыбаясь, с флагом трепещущей надежды в руках.
Я совсем не хочу расставаться.
Мы запутались, или нет, я запуталась.
Я не могу ничего сказать сейчас.
Но это пройдет.
Давно не чувствовала себя такой провинившейся…
Поймите, я честнее некуда рассказала о том, что мучило.
Думаете, это легко?
* * *
«Лика, дорогая…» — впервые написал он.
«Лика, дорогая», — повторяла я про себя бессчетное число раз.
Он будет ждать, когда все «устаканится».
Мы взрослые люди, будем ценить то, что дается, и не разбрасываться этим.
Он думает, что у меня просто выдающиеся человеческие способности.
Большой божественный дар к общению.
Он видит и ценит и не хочет прекращать наше общение.
И все будет хорошо.
* * *
«…Игорь!
Ваше письмо очень достойное и спокойное. Так могут поступать только мужчины. А я боялась проснуться и увидеть в почте холодное молчание.
Вы все же восхитительный, просто надо всегда давать Вам время и пространство для вспышки.
А потом уже следует нормальная драгоценная реакция.
Я залюбовалась, когда читала.
Вы такой умница, а все улики были против этого. Шучу».
* * *
Есть на свете такое незатейливое счастье — иметь умную подругу. У меня — есть.
Моя подруга держит пальцем прыгунчик пульса на моем запястье и пишет мне такое:
«Не расстраивайся. Сейчас образовался некоторый дисбаланс в ваших ощущениях от дружбы. То есть о цветочках да об облачках разговаривать ты и дальше готова.
Потому что для тебя много еще осталось здесь неохваченного, ты старательнее и более подробно, до тончайших моментов, готова разрабатывать слои. А ему кажется, что вы исчерпали ваши возможные отношения на том уровне, на котором общались. Ему уже там неинтересно. Он гонит коней, хочет новых ощущений. Ему хочется с тобой говорить уже обо всем, в том числе и об очень интимном. Но, Лика, мне кажется, это уже за гранью просто дружбы. Об этом можно только любя. Неужели он этого не понимает?
