Лика».
* * *
Как жаль, как жаль, что не осталось его писем…
Сейчас приходится реконструировать прошлое по легким следам, гадательно, и неизвестно — правильно я толковала его слова или превратно.
Вот письмо, в котором я первый раз с ним прощаюсь.
С чего мне вздумалось прощаться? Ну как же, от большой гордости. Чтобы быстренько распрощаться первой, пока меня не бросили. Женские штучки…
А признаки его утомленности общением со мной почудились в его словах: «Наша переписка долго не продлится — поле слишком сильное».
И как дурацки я все истолковала! И дрожащими от гордости пальцами наклацала такой бред:
«…Игорь, и Вам спасибо!
Было очень приятно разговаривать.
И немного жаль расставаться: „Расставанье — маленькая смерть“.
То, что я могла бы рассказать о себе, не сильно отличается от того, что написано в рассказах, так что жалеть не о чем.
Мне будет приятно раскланиваться с Вами время от времени на форумах.
Значит, считаете, что лицом Вы похожи на Аль Пачино?
Больше всего люблю его в „Запахе женщины“ и еще в одном фильме, старом-старом, где он молодой совсем (естественно!) играет автогонщика, влюбляющегося в одну смертельно больную сумасбродную женщину и остающегося с ней до ее скорой смерти. И взрослеет рядом с ней непоправимо…
Мне ужасно жаль, что Вы не хотите более разговаривать со мной.
Но я понимаю — почему. Или мне кажется, что понимаю. Да не важно.
Пусть Ваш экзистенциальный кризис счастливо завершится.
Лика.
P. S.
Да, молиться мне было проще всего, когда я была страшно зла на Бога и просто начинала с Ним ругаться. Было за что. Он не очень-то со мной церемонился… Так вот, накричавшись в небеса, потом слышала ответы, невозмутимые и понятные.
Иногда не сразу.
Но ощущение услышанности было всегда, в таких вот случаях ругни.
Просто покажите Ему список качеств Женщины Вашей Мечты.
Может быть, Бог рассмеется».
Он не замедлил с ответом.
Журил меня за то, что я все не так поняла. Он сам боится наскучить.
А вовсе не устал от нашего стремительного узнавания и духовного соприкосновения. Просто не хочет быть назойливым. Не хочет влезать в «счастливую семейную жизнь».
«Я всегда рад Вашим письмам. Я жду их. Я думаю о них, о Вас».
«…Я понимаю Вас, Игорь.
Зеркально отобразилось во мне желание не наскучить и сбежать, не дождавшись первых знаков вежливой холодности.
„Счастливая семейная жизнь“, говорите?
Она в нашей семье есть у мужа моего замечательного и у всех детей.
А я просто на это кладу себя всю.
Я не любила его, когда выходила замуж, просто воспользовалась его предложением, как убежищем. Мне было все равно — замуж или повеситься (по крайней мере, так казалось тогда).
