Иногда в формировании потока доноров участвуют и сами врачи. Кармен Пислару – румынка, танцевавшая ранее в кипрских и греческих кабаре, рассказывает, что еще лежала в больнице, оправляясь после родов четвертого нежеланного ребенка, когда ее врач, поучаствовавший в организации усыновления, спросил, не хочет ли она продать свои яйцеклетки. «Он знал, что я в отчаянном положении, – говорит она. – У меня не было ни денег, ни какого-то способа поддержать семью». Сейчас она потеряла работу танцовщицы и зарабатывает уборкой, а на щеках у нее длинные белые шрамы: брошенный любовник напал на нее с ножом.
Пислару говорит, что сразу отвергла предложение врача – 2000 долларов наличными. Но неумолимый доктор в течение месяца звонил ей каждую неделю в надежде, что она передумает. Не сумев этого добиться, он потребовал, чтобы она связала его с женщинами, которые не откажутся. Она дала ему несколько имен, и некоторые ее знакомые действительно согласились. «Многие женщины продают свои яйцеклетки, чтобы свести концы с концами. Мы все уязвимы», – признает она.
Питер Сингер, профессор биоэтики Принстонского университета, не видит больших проблем в продаже яйцеклеток: «Я считаю, что продажа замещаемых частей тела в принципе ничем не хуже продажи собственного труда, которой мы занимаемся постоянно. Конечно, при выходе на международный уровень появляются схожие проблемы эксплуатации, но возникает компромисс, который позволяет беднякам зарабатывать на жизнь, – пишет он в электронном письме. – Не могу сказать, что тут вообще нет проблем – конечно, они возможны. Поэтому открытая торговля, подчиняющаяся регулированию и контролю, имеет явные преимущества над черным рынком».
На момент написания этой книги кипрский парламент рассматривает новый закон, запрещающий торговлю яйцеклетками в стране и налагающий новые суровые наказания на клиники, которые открыто покупают и продают человеческие материалы. Но лучшие эмбриологи выступают против его принятия, опасаясь, что так под санкции попадет все медицинское сообщество.
Саввас Кундурос, кипрский хирург, принявший умирающую женщину – донора яйцеклеток из клиники Петра, считается одним из самых популярных людей на острове – эдакая кипрская версия Джорджа Клуни из «Скорой помощи». Мужчины при встрече хлопают его по спине; женщины целуют в щеку. Этот привлекательный эмбриолог сделал беременными больше женщин, чем Чингисхан. Мы стоим на веранде четвертого этажа высокотехнологичного центра «Генезис» в деловой части Лимассола, и я спрашиваю, как новый закон повлияет на процесс поиска доноров яйцеклеток. Он тяжело вздыхает и закуривает.
