– Что за хуйня, Костя? Какие братья? – набросилась Вика на него, шипя в ухо.
– Я думал, это идиот промолчит, – ответил он ей также на ухо.
Значит, Вика спала с братьями, вот номер. Но это означало, что Костя теперь свой начальству, стоило быть с ним нежнее. Вика положила ему под столом на бедро свою руку. Костя даже поначалу подумал, что она ошиблась бедром. Но нет, она попросила его налить ей бокал и её рука расстегнула ему ширинку. Это была Вика, прежняя, его Вика. Только с ней он мог так шалить, где только они не трахались, где только она не делала ему минет! Никакая другая баба в жизни не согласилась бы на такие эксперименты, не говоря уже о том, чтобы иметь столько фантазий. Костя знал, что другой такой женщины у него не будет. Чёрт! Вот бы наплевать на всё и сделать ей предложение. Пообещать новый взлёт и золотые горы, отец сказал, что уже скоро они вернут себе прежние позиции. Но вот беда – он никогда не осмелится. А без отца не будет никаких золотых гор.
Да они просто скрывали, что родня, они все там родственники или через койку.
– А, ну теперь ясно, почему Ушаков так взлетел, а мы-то думали, с улицы, – судачили сотрудники.
Чужой успех проще принять, когда он через родство или койку. Для неудачников это было хоть каким-то да утешением. Выше головы не прыгнуть. Это всем известно.
Корзунов-старший закончил свою речь в адрес молодых:
– В общем, счастья вам и любви, ребята!
Лена смотрела во все глаза – сюрприз так сюрприз. Это действительно объясняло, как Дима мог вообще устроиться в эту компанию. Как она сама раньше не подумала об этом?
– А почему все так возбудились, Лен? – спросил несведущий в росгазовских делах Мичурин. Для него казалось тоже естественным делом, что все вип-лица тут неслучайны.
– Долгая история, – не стала погружаться Лена.
Мичурин налил Лене шампанское в бокал.
– Слушай, неужели тебе никогда не хотелось свадьбы? Ты же девочка.
– Если девочке к тридцати восьми не захотелось, уже вряд ли. Да и зачем? – пожала Лена плечами.
В этом месте Лена сильно отличалась от всех офисных, незамужних и даже за, кто хотел бы оказаться на месте переводчицы Кати Ушаковой. Особенно Люды Сучковой, которая с презрением смотрела, как её муж спешит принять одну за другой, не дожидаясь тоста:
– Смотри мне тут, не нажрись.
Они пришли с детьми, это было не запрещено, пусть хоть посмотрят, как люди живут. Может, в отличие от своего папаши достигнут в этой жизни чего-то большего, чем униженно просить бывших одноклассников о трудоустройстве. Благодарности Люда не ощущала, только злость: почему одним всё, а другим так мало? Но когда очередь дошла до них, она пихнула мужа в бок, и они сказали много добрых слов в адрес Дмитрия Алексеевича. И детей заставили сказать дяде Диме «Большое спасибо!».
