- Близко уже? – спросил Ежи и не удержался, провел ладонью по чешуйчатой шее, дивясь тому, что чешуя эта мягка, что шерсть.
Правда, сам конь холоден.
И…
…и станется с него обернуться вихрем, окружить, утянуть под воду и там уже, вновь сменивши обличье, впиться острыми зубами в Ежи, раздирая плоть.
Страшно?
Страшно. Только иной страх больше. Островов-то на Ильмень-озере множество. И самим Стасю не отыскать, да и она вряд ли выберется, ибо сила силой, а вода… воду не всякая ведьма заговорить способна, уж больно капризна неподатлива она.
- Спасибо, - Ежи переступает через страх, и конь, почуявши это, свечой становится, а после с грохотом опускает копыта о воду. И озеро вздрагивает.
Островов множество.
Некоторые велики, на иных и деревеньки рыбацкие стоят. Но есть и вовсе крохотные, птицами облюбованные. А иные и существуют-то пару дней в году, появляясь лишь под полною там или, наоборот, новорожденною луной, чтоб после под водой скрыться.
И не хочется думать, что тот, на котором Стася, из подобных.
Не хочется, а…
…свеи идут следом. Вон их ладья, темнеет на темном, и конь вновь спешит. Летит, но не отрывается, позволяя людям держаться следа.
Что это?
Заклятье? Но ни одно заклятье над водным конем не властно. Тогда… благодарность? Это еще более нелепо, чем мысль о заклятье. Откуда у нечисти благодарность? Её-то среди людей нечасто встретишь.
Жеребец замедлил шаг и оглянулся.
- Извини, - усовестился Ежи, аккурат себя неблагодарным ощущая. – Это я так… привычка. Понимаешь?
Как ни странно, конь качнул головой и, ударивши копытом по водяной глади, вновь в бег сорвался. Теперь летел он по-над волнами, которые медленно наливались ночною чернотой. В воде отражались звезды и скособоченная луна.
И огонек костра там, впереди, сперва показался Ежи еще одной звездой. Но та разрослась, набралась теплого желтого цвета, да и запах дыма он учуял.
Стася стояла на берегу.
Не расхаживала нервически, не заламывала рук, но просто себе стояла, глядя в темноту. И сама она гляделась бледной, словно призрак.
Конь остановился.
- Спасибо, - Ежи не без сожаления спешился. Под ногами хлюпнула грязь, стало мокро и сыро, и под рукою тоже. Бледная грива обратилась брызгами.
А конь попятился.
- Пришел? – сказала Стася и всхлипнула.
Наверное, надо было что-то ответить, строгое, соответствующее моменту, но Ежи вдруг потерял слова. Только и сумел, что шагнуть на встречу, сгрести в охапку да так и замер. Стоял, не способный поверить, что жива.
