— Спасибо. Дайте мне пять минут.
Женщина ушла, сохраняя озадаченное выражение лица. Кошмарный сон остался позади, как и вечерняя передача новостей. Едва ли объявление о поиске опасного преступника будут показывать каждый вечер, а людская память коротка в эпоху стремительных компьютерных технологий.
Павел вышел на кухню, там был сервирован стол — яичница на тарелке, три бутерброда с вареной колбасой, большая чашка дымящегося кофе. Он умял яйца, съел бутерброды, тщательно вымыл посуду ершиком. Часы показывали без десяти десять, следовало покинуть гостеприимный дом, но Павел медлил. У него не было четкого плана действий. Щелкнул замок, вернулся Рудик. Он кивнул постояльцу, обернулся к жене:
— Как Иришка?
— Утром кашляла, сейчас заснула…
— Хорошо, это хорошо… — Он внимательно посмотрел на Рюмина: — Надо поговорить, — и зашел в гостевую комнату.
Павел улыбнулся женщине, последовал за хозяином. Рудик оседлал стул, скрипнувший под тяжестью его веса.
— В этих квартирах звукоизоляция, как в бане. Слово скажешь — эхом откликается. — Он покрутил в пальцах старенькую зажигалку, на месте второй фаланги левого мизинца бугрился старый шов. — У меня дочка болеет… Врачи говорят, надо менять климат. А жена не хочет ехать в Армению. Говорит, жарко и язык чужой. А я и сам языка не знаю, вырос среди русских. — Он провел ладонями по лицу, будто умывался. — Я видел вчера передачу по телику.
Павел облизнул пересохшие губы.
— Знаешь, почему я тебя не сдал? — спросил Рудик.
— Почему?
— Не хочу, чтобы всякая шваль у меня шаталась по квартире. Дочка болеет. Но тебе лучше уехать.
— Я понимаю…
— Ты не подумай, приятель, я не сука… Эти люди, что тебя ищут… я встречал таких на войне. Они ни перед чем не остановятся. — Он посмотрел на Рюмина. — Ты не похож на преступника. Но уедешь немедленно. Договорились?
— Конечно…
Павел решился задать важный вопрос:
— Они обещали денежное вознаграждение…
Рудик с шумом отодвинул стул, поднялся, едва не задевая головой люстру.
— Они тебя поймают, — добавил он с непонятным сожалением. — Такие всегда своего добиваются. А когда узнают, что ты останавливался у меня, будут проблемы. Дерьмовые деньги приносят дерьмовую жизнь. Через пять минут ты уедешь. Машину вызвать?
— Не надо…
Павел окликнул его у выхода:
— Спасибо, Рудик!
Он вышел из комнаты, огромный, сутулый и черный.
Павел побросал вещи в сумку, значок батареи на смартфоне заполнился на сто процентов. Уже стоя в дверях, он увидел прозрачный глазок, будто одинокая слезинка закатилась под диван. Он спрятал колечко во внутренний карман куртки, оставил себе три тысячи, остальные купюры положил на стол. Немного подумал, расстегнул ремешок часов и положил рядом с деньгами. В прихожей было темно и тихо, из гостиной доносился детский кашель, успокаивающий голос матери. Павел повернул рычажок замка, бесшумно притворил за собой дверь. Парадная дверь салютовала громким ударом, осенний ветер ударил в лицо. Опальный ягер Роберт предпочитал скрываться в регионах с теплым климатом, Никита оказывал ему содействие, за что и поплатился.
