Ковчег Судного дня - Дмитрий Аркадьевич Захаров

— Просыпайся!

Хотелось свернуться в клубочек, спать бесконечно долго, пока не закончится эта душная августовская ночь.

— Просыпайся, милая!

Она открыла глаза. Было трудно дышать, к лопаткам словно приложили горчичники. Незримое было повсюду, реальное и осязаемое, как кислое со сна дыхание мужа.

— Ты кричала… — Муж поцеловал ее. — Ты заболела! Вся горишь, а руки ледяные. Вызвать врача?!

— Отвали, — сказала она грубо.

Он повернулся на бок и через минуту захрапел. Оттененное белизной подушки мужское лицо напоминало похоронную маску египетских жрецов. Мысль позабавила ее. Жжение в области спины ослабло, теперь возникло ощущение сродни прикосновениям молодых листьев крапивы, шершавых и бархатистых.

Тук-тук… тук…

Тишина. А потом еще два раза кряду, словно заплутавший ребенок пытается войти в дом.

Тук-тук…

Она поднялась с кровати и прошла на кухню, вслушиваясь в изменчивую гармонию ночи. Конфорка вспыхнула синим огоньком, она небрежно покидала на разделочный стол овощи, закипела вода в большой кастрюле. Женщина швырнула сочный кусок вырезки. Соблазнительные ароматы наполнили кухню. На разделочной доске ожидали очереди болгарские перцы, пучок зелени петрушки, стебли зеленого лука. Муж подкрался незаметно, груди утонули в ладонях.

— Ты варишь щи среди ночи?!

Она нахмурилась, словно решая в уме сложную задачу. Взгляд был устремлен поверх его головы, в направлении красочного постера, изображающего чашку дымящегося кофе и горсть черных зерен на клеенке.

Тук-тук…

— Что случилось?!

В первое мгновение мужчина ощутил толчок в области ребра. Спустя секунду жгучая боль пронзила бок. Он отшатнулся, зажал ладонью рану. Второй удар пришелся в грудную клетку, на два сантиметра выше сердечной сумки. Мертвенная бледность захлестнула лицо, он опустился на колени.

— Господи!

Тук…

Она повернула голову, как хищная птица, тонкие пальцы слиплись от крови. Муж полз на четвереньках по коридору, оставляя черные пятна крови на полу.

— Господи!

Она взяла прихватками бурлящую кастрюлю. Шею, плечи и верхнюю часть спины окатило крутым кипятком, кожа покрылась волдырями. Он закричал, перевернулся на спину, закрыв ладонями лицо. Бурлящая жидкость ошпарила грудь, шмат вареной говядины упал на рану, посыпались аккуратно нарезанные кругляшки моркови, лоскуты желтого картофеля. Муж лежал неподвижно, левый глаз дерзко смотрел в потолок, на месте правого бугрилась розовая ямка, похожая на кратер вулкана. Кровь запеклась, воспаленная кайма раны была похожа на женские губы бутончиком. С лестничной площадки донеслись голоса. Она подошла к дверям, сжимая на изготовку рукоять ножа. Щелкнул замок, сквозняк принес запахи лежалой пыли и кошачьей мочи. Раздалось удивленное восклицание, женщина выскочила на площадку, увлекаемая сквозняком, захлопнулась входная дверь.