Тот сидел, неторопливо помешивая чай, и пристально глядя на поверхность паром исходящую — работал. Мы с водяным всегда при деле, жизнь у нас такая.
— Проблема какая? — перекладывая горячие пирожки с корзинки в тарелку, спросила у Води.
— Да странность какая-то, — отозвался он, — по верху реки, у истоков, плот строят. Не нравится он мне.
— Где? — позабыв о корзинке, мгновенно заинтересовалась я.
Водяной поманил к себе, я, вместе с корзинкою, на колено к нему присела, в чашку заглянула, да и замерла потрясенно.
Строили не то чтобы плот — целый плотище.
Да не простой плот, а нежити оплот! Гнилью моренное дерево огнем обожженное устилали, а на берегу, среди скал — там исток реки водяного был, толпилась в клети да рычала нежить обозленная.
— Ох, ты ж Господня сила! — только и вымолвила я.
— И не говори, — задумчиво произнес Воденька.
— А я погляжу вам и вина не надобно, — раздалось вдруг от двери.
Водяной на голос аспида резко голову повернул, по лицу моему золотые кудри скользнули. Я волосы отвела, да и попросила:
— Не отвлекайся, а? Вот не сейчас только!
— Даже так! — и снова гнев такой, ярость душительная, губительная, уничтожительная…
Я аж вздрогнула!
Уж думала вскочить да ответа потребовать, но тут на плот тот, нечисть гнать стали.
— Воденька… — у меня голос сиплый стал, до шепота упал. — Воденька, что делать будем?
Делать то что-нибудь надобно было. Позарез надо было. Да только враг там действовал, куда моя власть не распространялась, а Водина еще силы не набрала. Самый исток реки, исток горный, там водяному силы не собрать.
— Ведьма! — вдруг ледяным голосом аспид произнес.
— Не сейчас, Аеданушка! — взмолилась, в чашку вглядываясь. — Ты проходи, на мое место садись, чай мой можешь взять, не пила еще. Пирожки вот есть. А меня не трогай, не отвлекай, пожалуйста, беда у нас, а как сдюжить не ведаю.
А тут и Води нервы сдали.
— То не твоя тревога, Веся, разберусь, — зло водяной произнес.
— Как?! — я вскинулась, в глаза его поглядела нервно. — Как справишься? Сам видишь, плот магией подпитан, а потому поплывет быстрее обыкновенного. И сдается мне — до полуночи тут будет. Как сдержишь ты его? В воду оборонить — скверна по воде твоей расползется, кто знает, чем то обернется, как бы кракены нежитью на поверхность не всплыли!
Водя зубами скрипнул, да и произнес:
— Я разберусь, Веся. Сам разберусь.
И от чего-то важно это для него так было, прямо как портки для аспида.
— Разберешься, — согласилась я. — Только к полуночи не вернешься, так ведь?
