– Осталось четыре минуты, – объявил дефибриллятор.
– Но и в физическое тело вернуться невозможно – я ставлю на это. Должен быть какой-то смысл! Как на том поле битвы, куда ты попал. Его, наверное, можно назвать вечным полем битвы: получается, существует хронотоп, где постоянно сменяются солдаты, участвовавшие в мировых войнах более чем вековой давности. Мировые войны – самые несправедливые, на них оружие массового поражения убивает сразу многих. Мертвецы превращаются в цифры, и каждая отдельная смерть теряет свой смысл – солдаты и мирное население не понимают, почему они умерли. Как и люди, погибшие в выплеске пустоты. Если то поле создала сильная привязанность к этому миру и настойчивое желание остаться, то оно может послужить доказательством моей гипотезы.
– Осталось три минуты.
– Я спрашивал у Дедмэна. Клиффорд Унгер служил в силах специального назначения армии США. Для него война должна была быть обыденностью. Твой ББ послужил катализатором, а его обида и ненависть призвали вечное поле битвы в этот мир. Ты об этом не думал? Может, тот мужчина, что вызывает Тварей, вызвал и Клиффорда, воспользовавшись его ненавистью?
– Хиггс его призвал?
Сэм непроизвольно сжал в кармане жетон Клиффорда. Сэм научился устранять Тварей, и теперь Хиггс, чтобы помешать ему, использует Клиффорда и ту битву?
– Осталось две минуты. В скором времени будет произведена остановка сердца.
– Не знаю. Но вероятность того, что Хиггс их вызвал, очень высока.
Окно в стене перешло в светонепроницаемый режим, и озеро в форме сердца скрылось из виду. Освещение в комнате тоже постепенно гасло.
– Сэм, извини, что я прерываю наш разговор, но я вынужден отлучиться. У меня есть к тебе просьба.
– Осталась одна минута. Включаю систему охраны.
– На Берегу нет времени, но на отделение души от тела и воскрешение уходит три минуты. Вот настоящее время, которое требуется, чтобы уйти на Берег и вернуться. Подождешь меня немного?
Хартмэн закрыл глаза. Граммофон, расположенный наискосок от кресла, снова заиграл тот похоронный марш.
– Пока, Сэм. Скоро я умру.
Дефибриллятор издал тихий сигнал, на экране электрокардиографа появилась прямая линия.
Растерянный Сэм стоял в лаборатории, где тихо играла траурная музыка. Труп Мамы, тело временно умершего Хартмэна, тихо дремлющий в капсуле ББ и возвращенец Сэм. На четверых тут был только один действительно живой человек и один настоящий мертвец. Неясно даже, по каким критериям судить – кто жив, а кто умер.
