— И где же он? — озадаченно произнес отставной полковник.
Именинник пожал широкими плечами.
— Кто ж его знает, Константинович! — ответил он. — Возможно, подскочит только к концу вечеринки, чтобы отметиться. Ты же знаешь, Илларион, что он накрепко завязал с алкоголем.
— Знаю, — подтвердил отставной полковник и, на мгновение задумавшись, добавил: — Дело в том, Костя, что у Ивана возникли какие-то проблемы и он хотел со мной переговорить.
Гуреев покосился на своего давнишнего приятеля:
— Какие проблемы?
— Вот это я и должен был сегодня узнать от него, — усмехнулся инструктор спецназа ГРУ.
Гуреев задумчиво почесал пальцем свою окладистую бороду.
— Я что-то слышал о нем, — как бы припоминая, признался именинник, — о каких-то его левых заказах…
— Левых заказах? — переспросил отставной полковник.
Бородатый художник кивнул головой.
— Да, Ларик, — подтвердил он. — Ваня в последнее время влетел в долги и поэтому брался за любую халтуру. Однако о делах Павловца, — Гуреев кивнул в сторону высокого худого мужчины с курносым носом и маленьким подбородком, — лучше знает Александр Самусенков. Они вместе работают в музее.
— Вместе работают? — переспросил Забродов.
— Да, они оба реставраторы…
Забродов посмотрел на сослуживца Павловца, который что-то с жаром объяснял Владимиру Джимисюку.
— А может быть, он знает, почему нет Вани? — спросил у Гуреева отставной полковник. — Я, когда виделся сегодня с Иваном в музее, узнал, что как раз накануне умер директор музея… Может быть, задержка Ивана связана с этим событием?
— А мы сейчас узнаем, — пообещал художник гостю и взмахнул рукой. — Саня!
Самусенков повернулся:
— Что?
— Иди сюда на минуту.
— Чего?
— Есть дело!
Самусенков, извинившись перед собеседником, взял бокал и подсел к Гурееву.
— Какое дело, Костяныч? — поинтересовался он.
— Вы, кажется, незнакомы, — сказал именинник Самусенкову. — Это Забродов Илларион Константинович. — Потом указал на подсевшего художника. — А это Александр Иванович Самусенков.
Мужчины молча кивнули и обменялись крепким рукопожатием.
— Незнакомы, — согласился Самусенков, — однако я много наслышан о вас, Илларион Константинович.
— Я встречал вас где-то… — произнес полковник ГРУ в отставке.
Самусенков усмехнулся.
— Мир тесен, в одном котелке варимся, — сказал он и повернулся к Гурееву: — Так чего ты хотел от меня, Константин?
Бородатый именинник налил себе водки, а приятелям сухого красного вина.
— Где твой напарник? — поинтересовался он у художника-реставратора.
