— Общий привет! — вскинув руку, весело поздоровался инструктор спецназа ГРУ.
Мужская компания загалдела, приветствуя давнишнего приятеля.
— Привет, Константинович!
— Присаживайся, Илларион!
— Опоздавшему штрафную, господа! — воскликнул Джимисюк, поднося Забродову фужер с водкой. — Давай, Константинович, произнеси тост!
— Не, мужики, я за рулем! — возразил пенсионер. — Мне бы чего-нибудь полегче!
— Ну а чего ты не оставил своего железного коня дома? — слегка обидевшись, проворчал бородатый именинник. — Не так уж и часто мы встречаемся в последнее время.
— Да чего вы, алкаши, прицепились к человеку, — вступился за приятеля Демакин, — сказано вам, что за рулем, значит, за рулем. Смотрите лучше в свои рюмки!
Демакин повернулся к Забродову.
— Что будешь, Константинович, шампанское или сухое винцо? — поинтересовался он. — Есть и то и другое.
Илларион пожал плечами.
— Ну… выпью фужерчик сухого красного, — сказал он.
Вячеслав одобрительно тряхнул стриженой головой и потянулся за вином.
— Правильно!
— Только полный, Илларион! — приказал бородатый именинник. — Иначе обижусь!
— Ладно, Костяныч, за тебя, — подняв полный фужер сухого вина, торжественно произнес Забродов. — Здоровья тебе, удачи и новых творческих успехов!
Все остальные, дружно встав со своих мест, потянулись с фужерами и стаканами, чтобы чокнуться с именинником, а заодно и друг с другом…
* * *
Веселье шло своим чередом, и, как это обычно бывает на таких творческих тусовках, между художниками завязался яростный спор относительно изобразительного искусства, новых веяний и последних выставок.
— Неплохая выставка была у Абрамова на Беговой, — заявил Дмитрий Власов, — там висели несколько отличных работ, которые могли бы украсить не один музей.
— Ты, Димыч, имеешь в виду полотна Андреева? — спросил Демакин.
— Да…
— У этого паренька настоящий талант, — согласился Вячеслав.
Остальные художники одобрительно загудели. Забродов слушал разговоры между приятелями, не вступая с ними в дискуссию. Он думал об Иване Павловце. Забродов несколько раз набирал номер мобильного телефона художника-реставратора, но тот не отвечал на звонки.
— Да, что-то мне это не нравится, — задумчиво прошептал Илларион, выпуская длинную струю табачного дыма. — Может быть, что-то случилось с ним?
Сидящий рядом именинник, услышав бормотание Забродова, переспросил:
— С кем?
— Ты же приглашал Ваню Павловца к себе на праздник? — спросил Забродов.
— Конечно! — недовольно произнес художник. — И он обещал быть как штык!
