— Понятно…
Забродов не стал настаивать на уточнении, а Минчинский повернулся к Павловцу и, расплывшись в белоснежной улыбке, произнес:
— Я, собственно говоря, Ваня, к тебе… Поинтересоваться, как продвигается работа. И ты знаешь, хочу предложить тебе еще один заказ! Весьма интересный и выгодный!
— Нет! Я больше не беру заказов, — наотрез отказался Павловец и, слегка замявшись, добавил: — Да и прежний что-то у меня не очень движется…
Минчинский не столько удивленно, сколько недовольно сверкнул глазами.
— Ваня, это очень интересный и выгодный заказ, — заявил он. — Там есть к чему приложить руку!
— Нет, не могу, — ответил Иван, — я уже набрал заказов на год вперед! И вообще…
Минчинский не стал уговаривать художника в присутствии другого человека, а только снисходительно усмехнулся.
— Ладно, Ваня, не хочешь, как хочешь, — сказал он. — У меня к тебе есть и еще одно предложение, так что, когда освободишься, найди меня.
Павловец не стал возражать.
— Хорошо… — односложно произнес он.
— Тогда всего хорошего, господа!
Забродов слегка кивнул седовласой головой в ответ бизнесмену:
— До свидания!
— Всего… — пробормотал Павловец.
Минчинский, откланявшись, направился в соседний выставочный зал. Когда высокий бородатый мужчина отошел на изрядное расстояние, художник-реставратор облегченно вздохнул.
— Мерзавец! Нацист латышский! Он еще этим гордится! — тихо прошептал Павловец. — И как только таких уродов земля носит!
Илларион Константинович пристально посмотрел на товарища. То, что у Павловца какие-то трения с Минчинским, опытный разведчик уже давно понял, но на почве чего — для него по-прежнему оставалось загадкой.
— Что ты хочешь этим сказать, Ваня? — сухо спросил инструктор спецназа ГРУ.
Павловец повернулся к Забродову и решительно произнес:
— А то, что все мои проблемы исходят от этого человека, от его дурацких заказов!
Забродов бросил внимательный и заинтересованный взгляд на художника.
— Разве бывают дурацкие заказы? — поинтересовался он.
— Бывают, Ларик, — глубоко вздохнув, сказал Павловец. — Пойдем в подвал, в нашу реставраторскую мастерскую, я тебе там все покажу и объясню.
Забродов не был против предложения художника-реставратора, а даже скорее наоборот: ему уже вконец надоели все эти недомолвки и неопределенности.
— Идем, Ваня, — сказал пенсионер и посмотрел на часы. — А то у меня совсем мало времени…
— Спешишь?
— Да, Ваня, мне нужно через час встретиться с одним человеком. Так что времени у нас с тобой, дорогой, в обрез.
