— Поставь меня, — говорю я требовательно.
Бадр останавливается, бережно опускает меня на песок, в котором я сразу увязаю по щиколотку. Вспомнив, что подоткнул платье под резинку трусов, шарю по бедрам, чтобы одернуть его. Платье одернуто и полностью скрывает мои ноги. Бадр? Вот скотина, когда он успел залезть под резинку трусов? Тогда, в машине, не до этого было, а сейчас я чувствую, как пылают щеки. Блин, веду себя как девчонка недотрога, это же не мое тело. Ну увидел он там ноги, подумаешь. Но почему-то именно перед ним мне стыдно, стыдно, что я оказался в таком нелепом положении, хоть бери и пользуйся.
— Ты идти можешь? — Голос Бадра прерывает мои душевные стенания.
— Я и тебя понести смогу, если понадобится.
Мой голос сух, как песок под ногами. Делаю шаг, и нога начинает съезжать, песок так и стремится ускользнуть из-под ног. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за рубашку Бадра. Протянутую руку я демонстративно не заметил. Черт, так тяжело спускаться вниз, как же этот монстр нес меня на руках?
Внизу творилось невообразимое, крики галдеж, чьи-то вопли, неяркий свет не позволял различить детали. Надеюсь, и им не было видно, что я терял сознание и меня нес охранник. Я же победил, а победители в обморок не падают, это аксиома. Только спускаясь вниз, я смог оценить реальную крутизну склона: да здесь все шестьдесят градусов будет. И я выиграл, выиграл там, где провалились вполне профессиональные водители.
Зазевавшись, я неустойчиво поставил ногу и упал, съезжая вниз по склону: моментально в рот набился песок, глаза запорошило, и без того плохая видимость упала до нуля. Сильные руки подняли меня, помогли принять вертикальное положение. Я принял помощь, не выпендриваясь. Тело болело, передвигать ноги было мучительно трудно.
Когда мы спустились, внизу творился настоящий бедлам: Абдель-Азиза обвиняли, что я профессиональная гонщица, что изначально все так и было задумано. Впрочем, более сильный хор голосов требовал признать мою победу законной и правомерной. Арабы расступились, и мы с Бадром оказались в центре кружка, даже все охранники подтянулись поближе. Седой, худощавый араб с властным взглядом и небольшой аккуратной бородкой поднял руку. Воцарилась тишина.
— Скажи мне, дитя, ты занималась профессиональным автоспортом? Есть ли у тебя специальные навыки рейсинга?
Вопрос был адресован мне. Я дважды попытался сказать, но песчинки в горле саднили и вместо ответа я что-то прохрипел. Бадр, понявший раньше всех мое состояние, взял со стола бутылку с водой и протянул мне. Прополоскав горло, отойдя немного от принцев, я сделал несколько глотков: заметно полегчало. Вернувшись к арабам, я ответил на заданный мне вопрос по-английски:
