Женщина была весьма стара, а может, просто так выглядела. Опиралась она на палку из боярышника и была одета в платье, которое носила не меньше двадцати лет; оно уже стало слишком велико для ее высохшего тела.
– Доброго утра вам, – проговорила она, часто-часто кивая мне.
Голова ее была покрыта накрахмаленным белым платком, почти полностью покрывавшим волосы, на сморщенные, точно сушеные яблоки, щеки выбивались лишь некоторые тонкие пряди.
– Доброе утро, – ответила я и только было собралась подняться к ней поближе, как старушка с поразительным проворством сама спустилась к берегу. Я понадеялась, что обратный путь окажется для нее таким же легким.
– Я… – начала я, но она меня немедленно перебила:
– Вы, конечно, наша новая леди. А я миссис Макнаб, бабушка Макнаб, как меня теперь все зовут, а миссис Макнаб называют себя мои невестки, вот так-то.
Она протянула костлявую руку и пододвинула к себе корзину, с интересом изучая ее содержимое.
– Корень мальвы – да, хорош от кашля. А вот это, сударыня, брать не следует, совсем не следует. – Она вытащила из корзины маленький коричневый корешок. – На вид вроде корень лилии, а на деле-то вовне не он.
– А что это такое? – спросила я.
– Гадючий язык, вот что. Съешь кусочек – и будешь кататься по полу, задрав ноги на голову.
Она вышвырнула корешок в воду, водрузила корзину себе на колени и принялась со знанием дела перебирать остальные мои находки; я следила за ее действиями с удивлением, смешанным с недовольством. Наконец, удовлетворив свое любопытство, она отдала мне корзину.
– Для английской барышни вы не такая и дурочка, – заявила она. – Отличите чистец от гусиной лапки.
Она посмотрела на пруд, из которого в тот момент вынырнула блестящая, словно у тюленя, голова Джейми и опять погрузилась в воду.
– Вижу, что его лэрдство женился на вас не только за хорошенькое личико.
– Благодарю вас, – сказала я, решив считать это комплиментом.
Острый как иголка взгляд старушки задержался на моей талии.
– Еще не беременная? – спросила она. – Возьмите листья малины. Надобно настоять горсть листьев малины с ягодами шиповника и пить на молодую луну, с четверти до полнолуния. А потом, как луна станет убывать, от полной до половины, есть барбарис, чтобы очистить утробу.
– Ах вот что, – ответила я, – хорошо…
– У меня к его лэрдству просьба, – продолжала старуха. – Но вижу я, он нынче занят, так уж я вам ее поведаю.
– Пожалуйста, – согласилась я, понимая, что остановить ее нет никакой возможности.
