– Напоретесь ли вы сильно или только чуть-чуть оцарапаете ногу, результат один: через несколько минут жар, общая слабость, потом сумасшедшая боль и через час – конец. Лекарств не существует.
Концом палки он старательно закрыл смертоносные стрелки.
– А перед нами лес, с которого и начинается «Страна Мертвых». Чтобы попасть как можно быстрее к последней стоянке Редецкого, нам нужно будет пробираться через нее. Подождем немного. Если не получим благоприятных сведений, организуем экспедиционный отряд.
Темнота вокруг них сгущалась, становясь совсем зловещей и угрожающей. Линии Пу-Каса начали теряться во тьме, и молчание ночи только изредка нарушалось хриплым воем собак-волков.
Жизнь Люрсака и Ванды понемногу входила в колею.
Время до обеда они обычно проводили в миссии отца Равена, дававшего им уроки туземного языка «бангар». Примитивный, с ограниченным запасом слов язык давался довольно легко, и вскоре они могли, хотя еще и не без затруднений, объясняться с паствой миссионера. Послеобеденные часы посвящались прогулкам верхом, во время которых они знакомились с окрестностями поста, нередко пробираясь к деревушке, но никогда не рискуя углубляться в лес. По вечерам болтали, расположившись на веранде и слушая монотонные песни солдат-линхов, сопровождаемые аккомпанементом своеобразного инструмента, похожего на флейту.
Время, проводимое вместе, сближало их, и с уст Люрсака уже не раз готовы были сорваться слова признания.
Они совершали свою обычную послеобеденную прогулку. Пони с трудом пробирались по узкой тропинке, кое-где загроможденной упавшими стволами. Ветви гигантских деревьев, переплетаясь вверху, образовывали подобие готического свода, сквозь который тускло пробивался солнечный свет.
Ванда по пути собирала орхидеи, качающиеся на опутавших лес лианах.
– На первой лужайке мы остановимся. Я устала.
Пьер, поглощенный своими размышлениями, не отвечал.
– Вы слышите, Пьер? Я устала.
Он очнулся и приблизился к ней.
– Да, да. Мы сделаем привал, как только вы захотите.
– Сегодня вы не очень любезны. Вы, вероятно, плохо спали?
– Вы правы. Я совсем не сомкнул глаз ночью.
И его опять охватили мучительные ночные мысли. Он думал о Ванде. Любит ли она его? Неизвестность казалась невыносимой.
Ванда, выбравшись с тропинки на лужайку, соскочила с седла и, весело смеясь, положила возле себя несколько грубо обтесанных камней.
– Слабая пожива, – сказала она. – Отцу Равену не с чем будет поздравить нас на этот раз.
