Отец Равен, взволнованный воспоминаниями, прошелся несколько раз по комнате.
– Вот все. Больше я ничего не видел и больше я ничего не знаю.
– Куда же они шли? Что за собрание это было? – спросила Ванда.
– Не знаю.
Но после некоторого колебания он сказал:
– Я предполагаю, – подчеркиваю, что только предполагаю, так как у меня нет никаких оснований утверждать, – что в глубине Пу-Каса существует какое-то святилище, может быть, храм, а, может быть, и просто место, куда совершается паломничество, и что туда имеют доступ только женщины. Вспомните слова Иенг: «Самцы да не войдут в Страну Мертвых». Здесь существует какая-то таинственная религия, в тайны культа которой не могут проникнуть мужчины, даже мужчины их собственной крови.
В глазах Ванды загорелся огонь.
– И этот храм… где он?
Отец Равен, пожав плечами, показал рукой на горный массив, загромождавший горизонт:
– Где-то там.
Ванда встала и, подойдя к окну, задумчиво посмотрела на цепь гор, покрытых густым непролазным кустарником и ощетинившимися деревьями.
– Где-то там, там, – повторила она. На губах ее играла странная улыбка.
– Поверьте мне, Люрсак, если вы вздумаете сейчас отправиться в заросли, это с вашей стороны будет чистым безумием.
Пьер промолчал. Он хотел бы ответить священнику так же, как в свое время ответил Ванде, когда она проявила к его особе и делам слишком большой интерес. Но удержался и только покачал головой в знак сомнения и несогласия.
Отец Равен поднялся с кресла и нервно зашагал по веранде, заставляя скрипеть потревоженные половицы.
– По крайней мере, подождите ответа с поста № 28. Курьер туда послан давно, и он если не нынче, то завтра возвратится. И, кроме того, вы не можете здесь оставить мадмуазель Редецкую одну. Дай бог, чтобы вам вообще не пришлось раскаяться в том, что вы привезли ее сюда.
Пьер опять покачал головой.
– Она превосходно добралась бы и без меня. А о том, чтобы она не оставалась одна, я уже думал. Если я уеду, она переберется к вам в миссию.
Пьер встал со стула, взял миссионера под руку и зашагал вместе с ним.
– Слушайте, отец Равен. Я думаю, что вы так же ясно, как и я, отдаете себе отчет в положении дел. Редецкий должен был вернуться уже десять дней тому назад. Прошло три недели с тех пор, как мы получили от него последние известия. Достигнув горы, он направился к северу. После этого – ничего. Несомненно, что-то произошло. Нечего по-детски закрывать на это глаза.
– Я это знаю, – ответил священник. – И лучшим доказательством моей тревоги за судьбу Редецкого служит то, что я уже отправил трех лучших из моих людей с приказом обшарить всю близлежащую местность.
