— Ты хочешь, чтобы я их предупредил про стринги?
— Кен, если тебя кто-то хотел убить и ты каким-то чудом спасся, то преступник обязательно сделает попытку номер два.
Через полчаса Алиса садилась в свой красный родстер «Мерседес». Она впала в оцепенение, и долго не включала зажигание, пытаясь понять, как ей быть. Алиса чувствовала щемящую боль внутри — в сущности, она только что осознала, как любит Кена. Позвонить Косте? «Боже, ведь это я ему сказала, что Филипп опасен. Теперь очевидно, что именно Филипп выложил все про нас с Костей. Кто же еще? Проклятая пидораска! Говнососка! Надо остановить Костю, срочно». Она набрала номер Разумова и сказала: «Я была у Кена. Нам надо поговорить…»
Vogue café, ул. Неглинная
Когда Алиса уехала, Кен сначала бесцельно слонялся по квартире, хотел что-то написать в блог, но из-под пальцев выскакивало сплошное косноязычие. Вдруг его осенило: у него есть законные основания позвонить Кристине. Алехин не знал, говорить ей о ночном приключении с «Лендкрузером» или нет, но рассказать, как он бездарно упустил компьютер Филиппа, стоило. Кристина была настроена на удивление миролюбиво. Они договорились о встрече в Vogue café после семи.
Кен зарезервировал свое любимое место во втором зале — столик с четырьмя вольтеровскими креслами. Об этом его пристрастии знали все, кому надо: и хозяин Аркадий Новиков, и директор Миша Петухов, и безымянная для Кена девушка, принимавшая заказ. Если столик уже не заняла Алена Долецкая — главный редактор русского Vogue, Петр Авен — президент «Альфа-банка» или Ваге Енгибарян — экс-бойфренд Ксении Собчак, то Кен был следующим. Нефтяникам из Тюмени, слыхавшим о магическом величии этого места, даже при отсутствии заказов обычно сообщали, что столик зарезервирован. Впрочем, если бронью не воспользуются, то углеводородный зад в Brioni имел-таки шанс упокоиться в вожделенном кресле.
Шагнув внутрь «Вога», Кен ощутил, как десятки глаз оторвались друг от друга или от газеты «Коммерсантъ» и уставились на него. Он вжал голову в плечи, ссутулился — в точности, как застенчивый лидер нации, — и сосредоточился на худосочном крупе девицы, провожавшей его в зал. Проход по модному заведению всегда напоминал Алехину старую армейскую экзекуцию, когда провинившегося солдата, связанного и полуголого, гнали сквозь строй, вооруженный шпицрутенами.
Несмотря на светскую опытность, очутившись перед лицом публики, он всякий раз переживал подростковое смущение и растерянность. Вот и сейчас, чувствуя на себе многочисленные взгляды людей, Кен изо всех сил подавлял желание проверить, в порядке ли его ширинка. В сущности, ничего странного в таком поведении не было. Один знакомый поэт как-то сказал Алехину: «Берегите ваши комплексы, из них вырастают банки и офисы».
