— Степа, подбрось меня на Москворецкий мост, я хочу прогуляться, а сам жди у Третьяковского проезда.
Пар валил изо рта, искристые переливающиеся в огнях снежинки кружились и кололи теплые щеки Алехина. Над пряником огромной средневековой крепости висело зарево подсветки. В прозрачном зимнем воздухе контуры башен и бизешки куполов Покровского собора были видны категорически четко и выпукло. «Мечеть срыть», — вспомнил Алехин слова Наполеона о Василии Блаженном из толстовской «Войны и мира». Удивительно азиатское великолепие. Русские не меняются — то же пристрастие к красному, золоту, приторному узорочью, башенкам, что и у нынешних князей мира сего. Kremlin by Tom Ford for Gucci».
Общее ощущение былинности поддерживала новая иллюминация ГУМа — по контуру здания и его основных линий были расположены тысячи желтых лампочек. «Еще вечная вера в сказку, в чудо. Новый год круглый год. Вот она, русская сказка… Надя Сказка и Марина Быль». — Кен вспомнил шутку своего приятеля про двух светских львиц Москвы. Надя некогда жила с Ильей Лагутенко. Кроме нелепого псевдонима она была замечательна не менее нелепыми шляпками и легендарной сценой на Сардинии, о которой даже писал «Коммерсантъ». Заметив на очередной русской вечеринке Стефано Габбану, Сказка подошла к нему, разорвала свою блузку, обнажила сиську и властно приказала дизайнеру-гею: «Целуй!» За такие выходки Надю и любили. Никто толком не знал, чем она занимается — она вечно находилась в астрале, — а потому смотреть на нее было занятно.
Марина в свое время завела роман с Андреем Малаховым, который был ее моложе. В отличие от Сказки Марина носила прозаическую фамилию Кузьмина и была очень богата — она входила в сотню владельцев мировых запасов марганца, без которого невозможно производство стали. Царица Медной горы, точнее, ямы, находившейся где-то в Африке, испытывала слабость к кутюрным платьям Dolce & Gabbana и Dior — ежегодно у нее уходило около полумиллиона долларов на обновление гардероба. Сначала Марина была везде, а потом устала и тихо зажила на Рублевке со своим новым другом — красивым мальчиком, некогда барменом из Vogue café. Такая вот сказка, такая вот быль.
С Разумовым Алехин договорился встретиться в «Боско» в ГУМе. Костя сказал, что уже сидит там. Когда же Кен дошел до ярко освещенной витрины любимого заведения японских туристов и сотрудников президентской администрации, то, к своему удивлению, обнаружил, что оно закрыто на какое-то частное мероприятие. На вопрос, есть ли там Константин Разумов, охранник пожал плечами.
