— Представляешь, меня опять снимал style.com! — иными словами, фотограф главного мирового сайта о моде счел, что образ Филиппа может быть интересен для рубрики street style. Это было равносильно звезде Героя соцтруда, даже круче — орден Шанели Первой степени.
— Детсад! — констатировал Алехин, которого, впрочем, style.com ни разу не удостоил своим вниманием.
Он поднялся, чтобы приветствовать пробиравшуюся к своему месту в первом ряду Сьюзи Менкес — редактора моды Herald Tribune. Пожилая тетушка с невообразимой халой на голове и ногами-тумбочками была самым авторитетным в мире критиком моды. За ней ковыляла редактор итальянского Vogue и многолетняя подруга Лагерфельда Анна Пьяджи — бабка с выбеленным лицом, напоминавшим маску клоуна, и нарисованными яркой помадой губами. Ее куцую голову венчала безумная миниатюрная шляпка с перьями, надетая набекрень. Алехин счел нужным развлечь дам беседой о гибели мировой моды. Излив друг другу душу, они опустились на свои места. Сьюзи и Анна, как чуть раньше Алехин, с недоумением покрутили подарочные ремни в руках и отправили их под лавку. Кен вспомнил знаменитый анекдот про Сьюзи — получая многочисленные и щедрые подарки от дизайнеров, она неизменно отправляла их назад с запиской: «Честные девушки принимают только цветы и конфеты». Сьюзи достала из своего старушечьего ридикюля миниатюрный лэптоп и продолжила писать очередную заметку о миланской неделе моды для Herald Tribune. Ее статьи — проницательные и остроумные — выходили каждый день и были абсолютным must для всего мира гламура.
Зал меж тем заполнился до отказа хлынувшим внутрь стэндингом. Присутствующие являли собой всю иерархию мировой моды. Первые ряды были зарезервированы за людьми в черном, то есть главными редакторами и — очень избирательно — директорами моды крупнейших изданий. Цветом одежды и кислым выражением лица им подражали сидевшие здесь же закупщики крупных магазинов из Парижа, Лондона, Нью-Йорка — все они в полумраке сливались с фоном. Их непроницаемую массу то и дело разбавляли колоритные fashion-фрики — за исключением Анны Пьяджи сплошь мужчины, представлявшие самые жирные мировые рынки роскоши: Японию, Тайвань, Гонконг, Корею и Китай. Тут было все: и выбеленные волосы, и кители с эполетами, и серебристые колготы в цветочек, и пышные шубы, и веера, и сумки, кричащие сотнями лого: «Я Louis Vuitton», «Я Gucci», такие же панамы, кепи, шарфы и ремни.
На этом фоне звезды выглядели заурядно. Надо сказать, что знаменитости международной величины крайне редко выбирались на мужскую неделю моды. Вот и теперь Руперт Эверетт и Виктория Бекхэм, одетые как на барбекю, тихо сидели на скамейке, словно старенькие интеллигентные родители, заглянувшие на вечеринку своего сына-рэппера, а рядом расположились подлинные хозяева миланской сцены: бесчисленные телки-телеведущие, слэш-модели, слэш-актрисы, выставившие свое шарообразное достаяние на полметра вперед, и футболисты — Тотти, Вьери, Матерацци, множество других, имена которых Алехин никак не мог упомнить.
