Когда в 1970-е гг. в России стало популярным историко- функциональное изучение литературы, показывающее смену интерпрета- ций одного и того же текста, нельзя было не вспомнить, что именно Весе- ловский предвосхитил такой историко-функциональный подход к литера- туре. Например, он давал современное истолкование творчества Данте, творившего на рубеже XII–XIII вв., то есть спустя семь с половиной столе- тий. Слова Веселовского: «Прошлое мы должны оценивать с точки зрения современности» звучат как эпиграф к историко-функциональным исследо- ваниям. Он разрабатывал отдельные творческие вопросы литературоведе- ния на материале творчества и зарубежных, и наших классиков. Ему при- надлежит монография «В.А. Жуковский. Поэзия чувства и “сердечного во- ображения”» (1904), в которой учёный стремился к синтезу культурно- исторического и биографического подходов в исследовании.
Наследие Веселовского поистине масштабно, его составляют свыше
280 работ. Среди учёных школы А.Н. Веселовского называют Е.В. Аничкова, продолжавшего разрабатывать сравнительно-историческую методологию, К.Ф. Тиандера, Ф.В. Карташева, авторов трудов, развивав- ших идеи исторической поэтики. Продолжателями дела Веселовского в конце 1910–1920-е гг. стали такие крупные учёные-филологи, как В.Я. Пропп, В.М. Жирмунский, Е.М. Мелетинский.
7.2. Судьба наследия А.Н. Веселовского в ХХ веке
В 1940 году были изданы избранные труды А.Н. Веселовского, что стало важным событием в науке. Однако идеологический прессинг в лите- ратурной и научной жизни, установившийся в Советской России на долгие годы, вычеркнул имя Веселовского из истории отечественного литерату- роведения. Его концепциями исследователи вынуждены были пользовать- ся скрыто. С конца 1940-х гг., прошедших под знаком известных поста- новлений ЦК партии 1946–1948 гг., на Веселовского посыпались обвине- ния в космополитизме. Возможно, что чиновники от литературоведения труды Александра Веселовского путали с работами его брата Алексея, за- нимавшегося компаративистикой. Так, в докладе А. Фадеева на Пленуме Правления ССП «Советская литература после постановления ЦК ВКП (б) от 14 августа 1946 года о журналах “Звезда” и “Ленинград”» был постав- лен вопрос о «школе Веселовского», якобы противостоящей революцион- но-демократической критике, являющейся, как подчеркнул Фадеев, глав- ной прародительницей низкопоклонства перед Западом в известной части русской филологии в прошлом и настоящем. Резкой критике подвергся в докладе директор ИМЛИ академик В.Ф. Шишмарёв за труд «Александр Веселовский и русская литература» (Л., 1946). Несмотря на попытки объ- ективно настроенных филологов защитить крупного учёного, наступление на «школу Веселовского» на страницах прессы продолжилось в 1948 году. Безосновательной и резкой критике подверглись труды В. Жирмунского о Гёте и Байроне, И. Нусинова о Пушкине, Б. Эйхенбаума с его стремлением «превратить Лермонтова в шеллингианца». «Порочными» и «глубоко ошибочными» были объявлены работы М. Алексеева, Г. Гуковского, В. Десницкого, Б. Томашевского и др. Даже В. Проппу, занимавшему до- статочно нейтральную позицию в дискуссии, досталось за книгу «Истори- ческие корни волшебной сказки». Апологию Веселовского ставили в вину В. Жирмунскому и М. Азадовскому, которые считали, что, выступая в за- щиту Веселовского, они говорят «о защите чести и достоинства русской науки». Возможность дискуссий советскими идеологами была перечёркну-та сразу: «Об учении Веселовского не нужно спорить, его нужно разобла- чать»3. Понимая опасность непосредственного террора, известные учёные были вынуждены каяться и публично отрекаться от идей Веселовского.
