Таким образом, И. Тэн развивает далее представление о художествен- ной литературе как средстве выявления «сущности вещей», что предваряет последующие теории типизации явлений жизни в словесном искусстве. Но главная заслуга Тэна в обосновании принципов той научной школы, за ко- торой закрепилось название «культурно-историческая». Суть её концеп- ции, повторяем, выражена триадой «раса» — «среда» — «момент». Тэн по-нимал произведение как часть целого, которое также необходимо изучить. Прежде всего, произведение — это часть творческого пути писателя, ибо все его произведения «родственны между собой, как дети одного отца, т. е. они имеют резко выраженное сходство». У каждого писателя есть свой стиль («свои эффекты стиля»), свои герои, свои завязки — «запутанные» или простые — и даже «собственный словарь». Второе целое, в которое входит произведение, — художественная школа той страны и эпохи, к кото- рой оно принадлежит. Третье, более обширное целое — окружающее ху- дожника общество. Вкусы художественной школы, к которой принадлежит писатель, и вкусы общества, т. е. публики, совпадают, ибо художники не отделены стеной от общества. И хотя из глубины веков до нас доносится только голос художников, «но за этим громовым голосом, раскаты которо- го долетают до нас, мы различаем гул и невнятный говор многоголовой толпы, великий, беспредельный и многозвучный голос народа, который пел в унисон с ними; и только это созвучие делает их великими». Писатели представляют мировоззрение, нравы, язык эпохи, к которой принадлежат. Нравы и господствующие взгляды на искусство — первопричина своеобра- зия художественного произведения той или иной эпохи, и оно может быть понято только в единстве с окружающей его средой. Автор формулирует «закон возникновения художественного произведения»: «художественное произведение определяется совокупностью общего состояния умов и нра- вов окружающей среды». В этом И. Тэн видел историзм современной ему (и, как оказалось, последующей) эстетики. Наука о литературе в трактовке произведения должна исходить не из вневременного идеала, она должна «симпатизировать всем формам искусства и всем школам, даже таким, ко- торые кажутся противоположными; <…> она поступает, как ботаника, ко- торая с одинаковым интересом изучает померанцевое дерево и лавр, сосну и березу; она сама представляет род ботаники, изучающей не растения, а творения человека». Она не навязывает правил, а лишь констатирует зако- ны.
