Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) изложил теорию поэ- зии и прозы в работе «Правила пиитические», разработал вопрос о вымыс- ле в художественном творчестве. Ломоносову также принадлежит «Преди- словие о пользе книг церковных в российском языке», где изложена из- вестная теория трёх стилей.
Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1768) выступил с
«Мнением о начале поэзии и стихов вообще». Подчёркивая, что поэзия есть искусство словесное, он сравнивал стих с краской, употреблённой на живопись. Произведение («творение») он понимал как расположение ве- щей, избранных поэтом, где особую роль играет вымысел: «Вымышленное есть изображение возможностей, то есть не такое представление деяний, каковы они сами по себе, но как они быть могут или должны быть». Тво- рение выражает «душу и жизнь Поэмы, но Стих есть язык оной», её «наружное» (очевидно, что под «наружным» понималась форма). Тредиа- ковский таким образом разграничивал поэзию и стихосложение: «Иное есть поэзия, а иное — стихосложение».
В конце первой трети XVIII века русские поэты осуществили реформу стихосложения. Надо было решить, каким оно должно быть, и научиться им пользоваться. Можно сказать, что в ХVIII в. в трудах Кантемира, Тре- диаковского, Ломоносова в России родилось национальное стиховедение. О вкладе Ломоносова в лингвистику, о его труде «Российская грамматика» (1755) подробно говорится в работе В.Г. Борботько1.
Первые научные труды в области стиховедения также принадлежат Ломоносову: «Краткое руководство к красноречию», «Предисловие о пользе книг церковных», «Письмо о правилах российского стихотворства». В последнем (1739) подчёркивалось, что «стихи следует сочинять по при- родному нашего языка свойству, а то, что им весьма не свойственно, из других языков не вносить».
Василию Тредиаковскому принадлежит труд «Новый и краткий спо- соб к сложению российских стихов» (1735). Логически аргументируя вы- двинутые положения, он снабжал их «добавлениями», раскрывая смысл таких понятий, как стопа, рифма, стихотворные размеры, подчёркивая их взаимозависимость. «Свойство наших стихов всегда требует ударения», — писал Тредиаковский. И объяснял: «Поэзия нашего простого народа к сему меня довела».
Более поздний трактат Кантемира «Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских» (1743) привлекает не столько но- визной содержания (Тредиаковский и Ломоносов уже сказали о многом), сколько мастерством изложения. Он писал: «Трудность немалая встречает- ся… в соглашении здравого смысла с рифмою… и в учреждении слогов». Кантемир сообщал читателю необходимые сведения о классификации сти- хотворного творчества (стихи «степенные», «свободные», «окончатель- ные»), давал полную характеристику рифмам, формулировал правила сил- лабического стихосложения (правила тринадцатисложного, десятисложно- го, девятисложного, семисложного, пятисложного и четырехсложного сти- хов). Одиннадцатисложный стих он назвал эндекасиллаболом кутуалиан- ским и отстаивал необходимость цезуры, отделяющей в стихе первые шесть слогов. Особое внимание уделял поэт отступлениям от правил (пя- тая глава «О вольностях в мире стихов»).
