Наиболее почётное место Гёте отводил стилю. Обретение стиля — это высшая степень, «…которой когда-либо достигало и когда-либо сможет достигнуть искусство». Разумеется, простое подражание легко восприни- мающимся объектам (Гёте приводит в пример цветы и фрукты) уже может быть доведено до высшей степени совершенства. Однако, «если простое подражание зиждется на спокойном утверждении сущего, на любовном его созерцании, манера — на восприятии явлений подвижной и одарённой ду- шой, то стиль покоится на глубочайших твердынях познания, на самом существе вещей, поскольку нам дано его распознавать в зримых и осязае- мых образах».
В специальной статье «О правде и правдоподобии в искусстве» Гёте обращал внимание на разграничение условности и жизнеподобия.
Другой великий художник, драматург Фридрих Шиллер (1759–1805) в «Письмах об эстетическом воспитании человека» ставил вопрос о воз- действии искусства на человека. Автор полагает, что только искусство способно восстановить целостность человека и природы. Шиллер выделяет ряд философских и эстетических категорий, важных для духовно- нравственного воспитания человека: истина, красота, содержание, форма. Особое внимание он уделял образу — понятию, обозначающему «все эсте- тические свойства явлений, одним словом, всего того, что в обширнейшем смысле слова называется красотой». Красота для Шиллера есть объект и побуждение к игре. «Из всех состояний человека именно игра и только иг- ра делает его совершенным и сразу раскрывает его двойственную приро- ду». Фактически Шиллер трактует игру художника как категорию его сти- ля.
Шиллер разграничивал серьезное и игру: «В приятном, добре, совер- шенстве человек проявляет только свою серьезность, с красотой же он иг- рает <…> прекрасное не должно быть просто жизнью. Человек реализует свой потенциал именно тогда, когда играет: на этом построено здание не только эстетического искусства, но и трудного искусства жить, ибо чело- веком не должны править ни забота, покрывающая чело морщинами, и ни пустое наслаждение, которое делает гладким лицо, лишённое содержания. Свободная и возвышенная жизнь свободна от оков каких-либо целей, обя- занностей, забот». Обращаясь к опыту античности, Шиллер писал: «В вы- соком понимании греков, сразу охватывающем оба мира, исчезло как ма- териальное понуждение законов природы, так и духовное принуждение нравственного закона в высшем понятии необходимости, и из единства этих двух необходимостей для них возникла истинная свобода».
