Критицизм Канта был обращен против пренебрежительного отноше- ния к роли ощущений и эмоций в познании, в том числе и в области худо- жественного творчества. Философ также придавал большое значение со- зерцанию, то есть непосредственному зрительному восприятию окружаю- щего мира. Основной тезис критицизма: созерцание без понятий — слепо, понятия без созерцания — пусты. Сказанное имеет непосредственное отно- шение и к современной интерпретации художественного текста.
Кант констатировал два возможных подхода к рассмотрению искус- ства — чувственный и эмоциональный. Искусство слова — это изящное ис- кусство, которое доставляет человеку приятное. Поэтому эстетическое ис- кусство, как изящное искусство по Канту, есть такое, которое имеет своим материалом рефлектирующую способность суждения, а не просто чув- ственное ощущение или эмоциональное переживание. Изящные искус- ства — это способ представления, который сам по себе целесообразен (са- модостаточен). Целесообразность в искусстве, по словам Канта, хотя и преднамеренная, тем не менее, не должна казаться преднамеренной. В нем не должно быть «педантизма», не должна проглядывать «школьная выуч- ка», то есть чтобы «не заметно было и следа того, что правило неотступно стояло перед глазами художника и налагало оковы на его душевные силы». Кант различал разум теоретический с его принципом целесообразности и разум практический. Он отграничил принципы художественной (и литера- турной) критики от принципов науки об искусстве. Критик оценивает про- изведение искусства в зависимости лишь «от рефлексий субъекта о своем собственном состоянии, с отказом от всех предписаний и правил». Наука же свои положения «выводит … из природы способностей как познава- тельных способностей вообще». Следовательно, отличается объективно- стью самого способа анализа произведения.
Таким образом, Кант раздвигал границы сциентистской философии, преувеличивающей роль науки, и наполнял ее содержание, как справедли- во утверждают современные философы, гуманитарными ценностями.
По Канту, человек видит звездное небо над собою и ощущает мораль- ный закон в себе. Этика долга даёт не теоретическую, а практическую уве- ренность в свободе морального поступка. (Долг Кант понимал как боже- ственную заповедь, но отрицательно относился к чисто внешним религи- озным отправлениям). Поскольку художественную литературу определяют как человековедение, то для науки о литературе оказался важным катего- рический нравственный императив (требование, моральный закон) Канта. Он различает максиму — субъективный эстетический принцип отдельного индивида — и категорический императив. В «Критике практического разу- ма» философ устанавливает форму и принцип, которым человек должен следовать в своем поведении, то есть императив есть общезначимое нрав- ственное предписание. Но моральный закон, по Канту, не может предпи- сывать чего-то определённого. До Канта было понятие добра и зла: чело-веку надлежит держаться блага и избегать зла, а Кант считает, что нельзя определить, что такое благо и порочное, пока не определен закон. Как же перейти от императива к конкретному событию? Как оценить, например, поступок, продиктованный максимой: человек лжет с благой целью. Но можно ли возвести это в закон? Кто же захочет жить в мире, где все долж- ны лгать по необходимости, лгать, чтоб не пропасть, считает Кант. (Прак- тическую значимость такой постановки вопроса можно ощутить и в наши дни, если вспомнить спор о «двух правдах» в пьесе Горького «На дне» — правды Луки и Сатина). Но по большому счёту, Кант призывает человека к предписанию: «Поступай так, чтобы максима твоей воли в любое время могла стать принципом всеобщего законодательства» — законом объектив- ным.
