— Редкая девушка сейчас так осторожна, как ты. Это необычайная ценность, по крайней мере, для меня. Редкий парень отказывается от того, что легко доступно, и совсем не задумывается о том, что этот багаж будет тянуть плечи, когда придёт время для настоящего.
Слово «настоящее» мне понравилось. И про «тянуть плечи» тоже. Причём настолько, что я снова обрела дар речи:
— Много их было?
Кай на мгновение перестаёт дышать, и я уточняю:
— Доступных? Как сильно тянет твои плечи?
Я слышу, как ускоряется его сердцебиение, будто он вот-вот сядет на ракету и полетит в Космос.
— Викки, — медленно, негромко, но достаточно чётко произносит, — ты мне очень нравишься. Не просто нравишься, это что-то другое…
— Просто ответь, как много их? — наседаю, сама пребывая в шоке от собственной смелости.
— Некоторое количество. Плечи тянет, но это посильный груз.
Позже, лет пять спустя, Кай мне признается в том, что не весь его сексуальный опыт был удовольствием или хотя бы необходимостью. И подчеркнёт, что его связи и были именно опытом, в котором случались ошибки, самая большая из которых — неразборчивость.
— Сейчас я хотел бы урезать свою статистику. Сократить до минимума.
— А избавиться совсем? Быть у меня первым, как я у тебя?
— Если бы мы встретились в пятнадцать — запросто, — улыбается, — но при тех же исторических данных это вряд ли возможно, Вик.
Цифра пятнадцать меня напугала. Я в свои пятнадцать жила в виртуальных замках, будучи принцессой, и едва-едва узнала, что в природе существует такая пакость, как «месячные».
— Тебе было пятнадцать?
— Да.
— А ей?
— Тоже. Одноклассница.
— И как?
— Никак. Ей было больно, а мне стыдно.
— А потом?
— Потом лучше.
— А взрослые женщины у тебя были? Старше тебя.
— Были, но не намного старше. Совсем взрослые никогда не привлекали, — отмахивается. — Всегда было более чем достаточно сверстниц. Да и с ними проще.
— На каждой вечеринке?
— Ну… не на каждой…
— Ясно, значит, на каждой.
— Нет, Вик. Далеко не всегда.
— Но вечеринки у вас бесконечные, насколько я знаю.
— Это теперь, а раньше просто денег на них не было!
— А с кем же ты сломал свою отроческую кровать?
— Чёрт, Вик! Ты неугомонна! Может, хватит провокаций? Всё это было до тебя, какая разница?
— Это твоя история, события, разрисовавшие твою личность!
— Именно разрисовавшие, не более. Дурацкие рисунки, которые время выводит, как некачественные татуировки, — тут он тычет пальцем в место за ухом, где когда-то красовалась зелёная ящерица. Он вывел её недавно, но след до сих пор виден.
